Денис ДАШКОВ, "С пером и шпагой"

Редакции алматинских газет «Свобода слова», «Время», «Тасжарган» и интернет-газета www.zonakz.net получили досудебные претензии за подписью представителя АО «Нурбанк». Якобы в материалах этих СМИ, посвященных конфликту, связанному с бывшими руководителями банка, содержится клеветническая информация, порочащая деловую репутацию финансового учреждения.

Имели ли право СМИ распространить информацию, полученную ими от жен банкиров Гилимова и Тимралиева? Тем более что жены озвучили ее публично - на специально созванном брифинге для прессы. С таким вопросом мы обратились к редакторам, журналистам, юристам, правозащитникам и руководителям журналистских организаций. 

«Воздержитесь от иска!»

Сейтказы МАТАЕВ, председатель Союза журналистов Казахстана:

-Я думаю, что публикация материалов, рассказывающих о брифинге жен банкиров, - это нормальная реакция СМИ. Мы живем в правовом государстве, и то, что такие публикации появились – разные и в разных изданиях, - это естественно и закономерно. По моему мнению, нельзя утверждать, что все эти публикации содержат клеветническую информацию, поскольку СМИ давали различные точки зрения на эти события и освещали их в различных ракурсах. И почему в качестве «нехороших» были выбраны именно эти издания, если конфликт освещали и другие СМИ, мне не совсем понятно.
Конечно, любой гражданин, любое юридическое лицо имеют право подавать в суд на средства массовой информации. Но я считаю, что такие учреждения, как банки, вообще должны воздерживаться от исков к СМИ, особенно сейчас, когда речь идет о прозрачности деятельности банков. И суд с журналистами не только не пойдет на пользу имиджу банка, а, напротив, навредит его деловой репутации, тем более что Нурбанк входит в десятку ведущих банков страны.

Кроме того, сам факт суда со СМИ является информацией, негативно характеризующей банк, поэтому призываю руководство банка еще раз хорошо все взвесить, дабы не удивляться затем оттоку вкладчиков.

Да и вообще судиться с журналистами – это последнее дело. Такого рода процессы не красят ни чиновников, ни политиков, да и банкиров тоже. Я это точно знаю, поскольку много раз наблюдал, как меняется общественное мнение об этих истцах во время судебных процессов. 

К тому же вполне возможно, что среди клиентов Нурбанка есть журналисты, работающие именно в этих изданиях. Да и один из акционеров банка г-н Алиев уже публично подтвердил, что имеет свою долю и в некоторых крупных медиа-компаниях Казахстана. А на своих в суд обычно не подают. Правильно? Кто знает, быть может, Рахату Мухтаровичу завтра понадобятся хорошие журналисты, и ему придется приглашать на работу тех, кто сейчас пишет в «Свободе слова», «Тасжаргане», «Времени»?..

«Вину устанавливает только суд»

Сергей ДУВАНОВ, независимый журналист:

- Есть норма, что никто не имеет права называть преступником человека до решения суда. Все очень логично. Преступником человека может назвать только суд. Точно так же ложность информации (которую СМИ распространило) может установить только суд. До того момента, пока это не установлено в суде, никто не имеет права называть ее ложной. Соответственно, СМИ до решения суда обязано воспринимать эту информацию как ПРОСТО ИНФОРМАЦИЮ, не гадая, ложная она или нет. 
Это не задача СМИ - выяснять правдивость информации. У журналистов просто нет для этого полномочий. Это прерогатива суда. И только суда! Таким образом, ответственность за распространение ложной информации должна наступать, только если СМИ распространило информацию, ложность которой установлена в суде. Это вытекает из логики законодательства.

Другое дело, если СМИ сами являются источником информации, которую они распространили. В этом случае они, конечно же, несут ответственность и могут предстать перед судом. Здесь, безусловно, должен господствовать принцип ответственности за ложность информации, но не за ее распространение. 
Фактически г-н Алиев объявляет войну тем СМИ, которые просто предали огласке информацию, исходящую от сторонних лиц. Смысл его исков очевиден: он желает преподать урок журналистскому сообществу. Мол, в следующий раз думайте, с кем связываетесь. Я вам покажу кузькину мать! Зная наш казахстанский суд, нет сомнений - покажет. 
Однако для фигуранта большой казахстанской политики такие атаки на СМИ вряд ли останутся без последствий. При всем том, что журналистский цех расколот, все равно формируется общее негативное отношение к политикам, которые судятся с журналистами. В итоге чем больше исков выиграет тот или иной политик у СМИ, тем больше потеряет он в глазах пишущей братии. Способов выразить свое отношение к «прессодушителям» великое множество. Так что не стоит удивляться, что в общественном мнении такие политики предстают в самом невыгодном свете. На войне как на войне. 

«Это хлеб СМИ – доносить информацию»

Парыс БАЙТЕНОВ, журналист ТРК «31 канал»:

- Журналисты просто выполнили свой долг. Если бы они об этом не написали, то вопрос бы стоял, почему они этого не сделали. 

Могут ли газеты являться ответчиками по данному делу в суде? Если журналисты, готовящие материал, не получили комментарии от Рахата Алиева, то может ставиться вопрос об их профессионализме. А издания не должны отвечать за слова граждан Казахстана, потому что они лишь процитировали то, что говорилось на пресс-конференции.

Юрий СТАБНИКОВ, заместитель главного редактора газеты «Страна и мир»:

- Конечно, они имели право публиковать эту информацию. Если бы это была информация секретная, добытая незаконным путем, тогда другое дело. А так получается, что она была получена на пресс-конференции.

Юрий ПОМИНОВ, главный редактор областной газеты «Звезда Прииртышья» (Павлодар):

- Насколько я понимаю, жены Гилимова и Тимралиева собрали пресс-конференцию, озвучили письмо в адрес президента. И на пресс-конференции присутствовали журналисты не только тех газет, в адрес которых были направлены претензии. Я считаю, что журналисты имели полное право ее обнародовать. Тем более что они обращались за комментариями в МВД, финансовую полицию, к Рахату Алиеву. И, насколько я знаю, готовы были опубликовать мнение противной стороны. А выдавали или не выдавали материал издания – это уже их выбор.

Рафаэль БАЛГИН, старший преподаватель кафедры международной журналистики факультета журналистики КазНУ им. аль-Фараби:

- Это хлеб СМИ – доносить информацию по имеющемуся поводу. Распространение информации в казахстанских СМИ гарантировано Конституцией РК и Законом «О СМИ». Во всяком случае, так должно быть. 
Если бы юрист «Нурбанка» госпожа Балмагамбетова со своими клиентами жила в США, то она столкнулась бы с американской журналистикой, в рамках которой не просто голая информация, но даже выслушанные комментарии даются зачастую в ином контексте. Что бы тогда делала Балмагамбетова вместе со своими клиентами? 

Юрий ТАРАСЕНКО, главный редактор газеты «Строй Дом» (Актобе):

- Если бы эти две женщины, допустим, пришли ко мне в редакцию и принесли свои письменные заявления, я мог бы их опубликовать, но только за их подписью. Но при этом я бы сделал сноску, где указал, что это их точка зрения, а если бы позволяло время, то постарался отразить и вторую, противоположную точку зрения. Газета в этом случае должна нести информацию, но не становиться на чью-то сторону и тем самым в некотором смысле давить на читателя. У читателя должен быть выбор. Любые «жареные факты» нужно перепроверять, поскольку зачастую они сфабрикованы. 

Что касается публичного озвучивания на созванной этими людьми пресс-конференции при стечении большого количества журналистов, то пресса могла опубликовать их точку зрения. В данном случае газеты осветили событие. Но опять же здесь палка о двух концах! Мне лично, как журналисту, была бы интересна и другая точка зрения, чтобы не получилось навязывания. Конечно, каждый человек имеет право высказывать свое мнение на страницах газеты, но другое дело, в каком виде это публикуется! 

Газеты, о которых идет речь, все же должны были поинтересоваться противоположной позицией, у того же руководства «Нурбанка». Если бы в «Нурбанке» отказались от комментариев, то тогда, пожалуйста, можно публиковать, упомянув об отказе. 
Все же издание, которое печется о репутации объективного, принципиального издания, не должно печатать с кондачка лишь одну точку зрения. Работа журналиста схожа с работой следователя, мы ведь тоже исследуем! Когда начинаешь копаться во всех перипетиях какой-либо проблемы, то получаешь информацию с разных сторон, и в итоге получается или совершенно иная картина, или картина более объемная.

Олег ХЕ, главный редактор газеты «Бизнес и власть»:

- Проблема в законодательстве. Я так понимаю, что СМИ должны проверять всю информацию, которую публикуют. Даже если она была получена публичным путем, в том числе на пресс-конференции. Для нас, конечно, это большой минус. Невозможно перепроверить всю информацию, стекающуюся в редакцию. Тогда по профессии мы должны быть не журналистами, а следователями.

Если есть диктофонные записи и иные подтверждения слов источников информации, то ньюсмейкеры и должны, по сути, нести ответственность за свои слова. Однако закон в Казахстане написан таким образом, чтобы СМИ боялись открыть рот.
Кто прав в этой темной истории?

Рашид МАХМУТОВ, член Международного союза адвокатов:

- Мне не раз приходилось участвовать в судебных процессах по такого рода искам. Я пришел к выводу, что в таких конфликтах важно отделить зерна от плевел.

Всякий человек или группа лиц, встретившие в своей жизни какие-либо условия, которые мешают их нормальной жизни, имеют право потребовать: «Устраните эти препятствия!», обращаясь к тем, кто данные препятствия создал. Это мы и наблюдаем в связи с названной досудебной претензией. При этом лица, которые распространяют «клеветническую информацию» (как указано в претензии), должны быть убеждены, что их сведения основаны на фактах, имеющих место быть в действительности. Я говорю о людях, собравших данный брифинг для журналистов.
Но тут речь идет не о них, а о журналистах, которые сообщили лишь о факте самого брифинга (и это не отрицает сторона, подавшая претензию) и о том, что там было сказано. При этом, как я понимаю, не давали никакой оценки распространенной там информации, не говорили о нарушениях гражданами или организациями действующего законодательства или моральных принципов. Представьте себе, если некая группа лиц созвала бы журналистов, промолчали с ними 10 минут, после чего пригласили их на фуршет, а те потом об этих фактах написали в СМИ. Публикации были бы явно не в пользу организаторов брифинга, но тогда что писать об этом событии? 
Не нужно забывать, что в Конституции РК провозглашена свобода слова. Поэтому, на мой взгляд, поставленный вами вопрос даже как-то и не очень уместен. Каждый гражданин имеет право обратиться в СМИ со своим мнением. Этим и воспользовались организаторы брифинга.
Что же касается выставленных требований о публикации опровержения, то что должны опровергать СМИ в своих публикациях? То, что не было факта брифинга, и то, что там говорилось?

Равиль ХАСАНОВ, юрист (Актау):

- Не надо быть юристом, чтобы понимать, что за ложную информацию, порочащую честь, достоинство или деловую репутацию, должен отвечать тот, кто эту информацию распространил. В случае с «Нурбанком» ситуация проста и ясна. Журналисты тут не виноваты, они работают в постоянном цейтноте. Перепроверять информацию, они, конечно, должны, но не всегда это возможно в силу ряда причин, основная из которых – нежелание павоохранительных и государственных органов эту информацию давать.
Жены наших банкиров сами были инициаторами пресс-конференции, на которой они, мягко говоря, ввели СМИ в заблуждение. Журналисты, в свою очередь, изложили то, что услышали, и не более того. Если они что-то переврали, пусть отвечают перед судом. Если слова жен банкиров доведены до сведения читателей верно, то ответчиками по делу подрыва репутации банка должны выступать именно они.
Спросите любую бабушку у дома на скамейке, и она ответит абсолютно однозначно. Если муж лежит дома на диване, а жена звонит в полицию и говорит, что его похитили бандиты, то полиция возбудит дело против жены, а не против соседей, которые о покушении судачили. Почему журналисты в данной ситуации должны быть в худшем положении, чем соседи?

Павлина ЛИЧКАНОВСКАЯ, адвокат (Шымкент):

- Всегда забавно смотреть, как люди спорят о чем-то, не входящем в сферу их собственной компетенции. Например, слесарь и водопроводчик – о жизни на Марсе, или физик с химиком – о балете. Понятно, что когда при этом споре присутствует профессионал – астробиолог или хореограф, – он старается удержаться от невежливого смеха или откровенно раздражается, смотря по степени высказываемых глупостей.

С точки зрения профессионального юриста, заданный вопрос не имеет никакого юридического смысла. Статья 26 действующего Закона «О средствах массовой информации» предельно четко, как и положено хорошему закону, говорит: «Главный редактор, а равно журналист не несут ответственности за распространение в средстве массовой информации сведений, не соответствующих действительности, если они являются дословным воспроизведением официальных выступлений граждан».
Жены Гилимова и Тимралиева – граждане? Выступление на брифинге для прессы – это официальное выступление? Если да, то, следовательно, среди юристов никаких разговоров, обсуждений, диспутов по этому поводу быть в принципе уже не может. Вопрос закрыт законом, а юристы законов не обсуждают.

Другое дело, когда в обсуждение этого вопроса ввязываются непрофессионалы, не юристы. Тут уж, конечно, им полный простор для полемик и дискуссий, однако, повторяю, к собственно юриспруденции вся эта говорильня никакого отношения не имеет. Даже если ее инициирует профессиональный адвокат, он делает это, скажем так, по явно не юридическим мотивам…

Разита БОГАДАЕВА, член Восточно-Казахстанской коллегии адвокатов:

- Журналист имеет право давать в СМИ любую информацию, не запрещенную Законом «О СМИ». При этом у него есть право проверять правдивость информации. Однако действия журналиста неправомерны, если он распространил в СМИ недостоверную информацию. Таким образом, журналист несет ответственность за то, что он написал. Если имеется аудио- или видеозапись информации, полученной на брифинге, то журналисту необходимо прежде всего обратиться к тем, кто ее озвучил. 

Татьяна ПАК, президент ОФ «Орден защиты свободной журналистики «Форпост» (Тараз):

- Я думаю, СМИ имели такое право, это ведь общественно значимая информация. Тем более информация была распространена официально – на специально созванной пресс-конференции. Поэтому считаю, что все это было правомерно.

Ольга ДИДЕНКО, руководитель Центра правовой помощи СМИ (Караганда):

- Согласно Закону «О средствах массовой информации», СМИ имеют право публиковать информацию, полученную на официальных пресс-конференциях и брифингах. 

Кроме того, насколько мне известно, есть письмо, написанное президенту РК, в котором озвучено то же самое. Если это письмо отправлено и имеются документы, подтверждающие его отправку, то, значит, письмо уже вышло из сферы информирования одного человека и стало достоянием других людей. 
Наверняка есть запись самого хода брифинга и слов выступавших. Если редакция опубликовала слова заявителя без сокращения, без изменения смысла, то есть дословно процитировала выступавших, то тогда однозначно по Закону о СМИ и редакция, и авторы материала освобождаются от ответственности. 
Претензии же к СМИ могут предъявляться любым человеком и по любому поводу. Практика показывает, что сейчас даже частное объявление может стать поводом для выяснения отношений. Другой вопрос, как суд должен рассматривать подобные дела. 

Геннадий ЛУПАРЕВ, доктор юридических наук, профессор:

- Брифинги и пресс-конференции для того и проводятся, чтобы СМИ сообщали об их содержании. В этом случае «Нурбанку» следует предъявлять претензии к тем лицам, которые проводили брифинг или пресс-конференцию, если они говорили там что-то не то.

И, кроме того, речь-то вот о чем идет: газеты могут совместно с авторами обвиняться в подрыве деловой репутации, однако юридическое лицо обязано доказать, что на самом деле был нанесен ущерб деловой репутации. 

Вообще в судах это сделать довольно сложно (если суд опирается на закон, естественно). Юридическое лицо должно представить доказательства, что в результате распространения порочащей информации потерял деловых партнеров, понес определенные убытки и т.д. Поэтому я думаю, что предъявление досудебных претензий – это, прежде всего, какая-то попытка надавить на СМИ, возможно, даже запугать. А для того чтобы однозначно сказать, имеет ли это дело судебные перспективы, надо посмотреть материалы: что говорили на брифинге, как это подали СМИ и т.п.

Кстати, редакторам и собственникам тех СМИ, к которым были предъявлены претензии, следует иметь в виду, что адвокат «Нурбанка» обязана приложить к претензиям доверенность на право представлять интересы банка, то есть доказать, что она законный официальный представитель «Нурбанка».

ОТ РЕДАКЦИИ – Как можно заметить, все участники нашей дискуссии, при всем разнообразии мнений, сходятся в одном – средства массовой информации имели право освещать брифинг, который проводили жены банкиров. И самое главное, Закон «О СМИ» говорит об этом же.

Вот что гласит пункт 4 статьи 26 закона:
«Главный редактор (редактор), а равно журналист не несут ответственности за распространение в средстве массовой информации сведений, не соответствующих действительности:
...3) если они являются дословным воспроизведением официальных выступлений депутатов представительных органов, должностных лиц государственных органов, организаций и граждан».

==================================================

По похожему сценарию?

Сергей УТКИН, юрист:

- Требовать от газет опровержения «Нурбанк», конечно, вправе. Другое дело – обязаны ли редакции газет публиковать это опровержение. На мой взгляд, не обязаны. Дело в том, что на сегодняшний день еще не известно, кто прав в этой темной истории. Уголовные дела только в начальной стадии расследования. Вот если бы банк дождался вступившего в законную силу приговора суда, а потом предъявил требование об опровержении – это было бы хоть в какой-то степени справедливо. 
Хотя даже в этом случае вопрос будет спорным. Ведь какие сведения распространили газеты? Что супруги банкиров сообщили общественности такую-то информацию, обратились к президенту с письмом такого-то содержания. Разве эта информация недостоверна или не проверена (о том, что сделали жены банкиров)? А уж что там «внутри» этих сообщений – какая разница!

Неужели СМИ должны проверять, насколько достоверную информацию официально сообщает, например, президент, министр, следователь, банкир? Неужели за выполнение своих прямых обязанностей (оперативно доносить до общественности важную информацию) СМИ нужно привлекать к суду?

Поэтому статья 26 Закона «О СМИ» предусматривает, что редакция освобождается от ответственности за дословное распространение официальных выступлений граждан. Думаю, никто не сомневается, что брифинг или открытое письмо президенту – это и есть те самые официальные выступления. Так что «Нурбанк», на мой взгляд, совершенно напрасно принялся «напрягать» отдельно взятые газеты. 

Кроме того, если в настоящее время возбудить гражданские дела против газет, то их рассмотрение все равно должно быть приостановлено до окончания уголовных дел, поскольку сейчас невозможно установить, достоверна ли информация, сообщенная женами бывших менеджеров «Нурбанка».
Правда, недавно главному акционеру «Нурбанка» удалось совершить подобный маневр (признать себя оклеветанным до завершения расследования уголовного дела в связи с убийством Алтынбека Сарсенбаева и его помощников). Тогда всем стало очевидно, что такое судебное решение было необходимо только для оказания давления на следствие. Ведь для полицейских решение суда – это как лакмусовая бумажка, как знак «свыше». Неужели наша Фемида вновь позволит осуществить столь недобросовестный сценарий? 

=================================================

Напугать просто, доказать правоту – труднее

Тамара КАЛЕЕВА, президент фонда защиты свободы слова «Адил соз»:

- Есть международные стандарты, есть общепринятые стандарты, в соответствии с которыми такого рода информация, безусловно, должна быть донесена до общественности. Если речь идет об исчезновении человека, СМИ даже не имеют права такую информацию утаивать. Прокуратура отслеживает такие сообщения и проводит по ним свое расследование.
Но, с другой стороны, наше законодательство предусматривает, что в таких случаях за достоверность информации несет ответственность не только тот, кто ее огласил, озвучил, то есть сам источник, но и средство массовой информации. Это давний спор, давняя проблема, о которой мы все время говорим, но которая никак не решается.
Есть же источник информации, и именно он должен нести ответственность за то, что он сообщил. А газеты, радио, телевидение – это только рупор, техническое средство для донесения этой информации гражданам. Тем не менее у нас привлекают к ответственности и СМИ, и, естественно, здесь преследуется цель одна – чтобы наши СМИ вели себя чрезвычайно осторожно, робко.
Я видела эти претензии. Они, по-моему, под копирку написаны во все эти издания. Так вот, если это досудебная претензия с требованием об опубликовании опровержения, то почему в претензии не указаны конкретные факты, сведения, которые, по мнению руководства «Нурбанка», являются клеветническими и которые поэтому необходимо опровергнуть?

Был факт проведения брифинга, был факт распространения информации об этом брифинге. Эти сведения надо опровергать? Или какую-то часть сведений? Какую именно? К тому же в сообщениях СМИ содержатся не только сведения, но и мнения жен бывших менеджеров банка Гилимова и Тимралиева. А мнения, в отличие от сведений, не подлежат опровержению. И, насколько я помню, супруги банкиров говорили о своих версиях того, что случилось с их мужьями, основанных на каких-то телефонных разговорах, беседах с мужьями и т.д., то есть они высказывали собственное мнение о происшедшем.

И есть еще третий аспект. Если все эти газеты опубликуют опровержения в любой форме, репутацию Нурбанка это не укрепит. В обществе возникнет мнение, что влиятельные персоны вновь попытались заткнуть рты независимым СМИ, а это имидж не красит. 

Деловую репутацию можно было бы укрепить проведением ответной пресс-конференции, не угрозами в адрес СМИ, а озвучиванием альтернативной точки зрения руководства банка с предоставлением документов, других подтверждений обоснованности своей версии. И если руководство банка считает, что информация, распространенная СМИ, недостоверна, то ее надо опровергать только в процессе полемики, оперируя аргументами, фактами, доказательствами. А угрозы типа «мы вас засудим, разорим и посадим» не убеждают читателя в правоте тех, кто прибегает к таким методам «общения» со СМИ, и уж, конечно, не делают им чести.

Юрий МИЗИНОВ, главный редактор интернет-газеты «ZonaKz»:

- В Законе РК «О СМИ» есть положение, в котором перечисляется, в каких случаях издание освобождается от ответственности. В нем есть и такой пункт, что издание не несет ответственности за заявления граждан. Поскольку жены банкиров сделали официальное заявление, которое, к тому же, было направлено в Администрацию президента, мы, в данном случае, никакого опровержения публиковать не намерены. А по истечении месячного срока автору досудебной претензии направим ответ, что в данном случае в соответствии с законом газета от ответственности освобождается. 

Гульжан ЕРГАЛИЕВА, главный редактор газеты «Свобода слова»:

- Считаю, что газеты не только могли, но и должны были опубликовать эту информацию – острое, неординарное заявление. На то мы и средства массовой информации.

Во-первых, речь шла о похищении человека. 

Во-вторых, в этой истории замешаны достаточно влиятельные люди, мера ответственности которых должна быть значительно выше. Рахат АЛИЕВ, речь о котором идет, - высокопоставленный госслужащий и родственник президента, и спрос с него выше. 

В-третьих, законом «О СМИ» это не запрещено.

Ермурат БАПИ, главный читатель газеты «Тасжарган»:

- Считаю, что СМИ имели полное право - с точки зрения законодательства. 

Во-первых, Армангуль КАПАШЕВА на брифинге зачитывала письмо, адресованное президенту – гаранту Конституции. А обращаться к президенту имеет право любой гражданин Казахстана. 

Во-вторых, закон гласит, что брифинг, как и пресс-конференция, является официальным источником информации. Кроме того, нигде не указано, что брифинги обязательно должны проходить в каких-нибудь строго определенных местах. Журналисты на проведенном брифинге задавали вопросы и публиковали ответы на страницах своих изданий. И перед законом наши СМИ чисты.