Громкая новость о приостановке финансирования USAID поставила под вопрос будущее правозащитных организаций в Казахстане. Ситуацию обострило предложение депутата мажилиса Ирины Смирновой о принятии закона об иноагентах. Смогут ли НПО, ранее получавшие поддержку от USAID, рассчитывать на финансирование со стороны государства? Готово ли оно заменить зарубежные гранты, и какие организации могут претендовать на госзаказ? Разбираемся в материале Orda.kz.

Конфликт интересов: госденьги и защита прав человека

Неправительственных организаций, напрямую получавших поддержку от USAID, было не так много, рассказывает руководитель, соучредитель Urban Forum Kazakhstan Адильжан Нурмаков. Причина — сложный процесс аккредитации. Такие НПО, как правило, занимаются развитием гражданского общества.

Основные бюджеты грантовой помощи в Казахстане распределяли крупные американские фонды через свои представительства. Поддержка в основном направлялась на развитие того же гражданского общества, независимых СМИ и образовательных программ. 

«Тут вы сами можете ответить на вопрос: могут ли получатели этих грантов рассчитывать на то, что государство Казахстан будет финансировать проекты в сфере независимой журналистики — независимой от государства Казахстан; в сфере развития сектора НПО — государство исторически и сейчас нацелено на максимальный контроль этого сектора; или прав человека — без комментариев»,отмечает Адильжан Нурмаков.

При этом НПО, получающих господдержку, сегодня немало. Примерно половину поддержки получают «проправительственные» НПО, вторую половину — НПО, предоставляющие критически важные социальные услуги — помощь социально уязвимым слоям, людям с инвалидностью и т. д.

«То есть нет вопроса в том, что НПО могут или не могут получать госфинансирование — вопрос в том, хотят ли они этого, и даже если захотят, то хочет ли государство финансировать ту работу, которую НПО проводят? Государство не заинтересовано в финансировании тех программ, тем и конкретных НПО, которые поддерживались и пока ещё поддерживаются другими, неамериканскими фондами»,добавил он.

Соучредитель Правового медиацентра (организация по защите журналистов) Гульмира Биржанова считает, что нет ничего зазорного для НПО получить государственную поддержку. Но если речь идёт о социальных проектах. Если же тема касается защиты прав человека, свободы слова, то госфинансирование может породить конфликт интересов.

«Не совсем будет правильно организации, которая защищает политические права, свободу слова, финансироваться государством»,считает Гульмира Биржанова.

При этом госгранты для НПО существовали всегда. И суммы там немаленькие.

«Порой больше, чем у международных организаций. Государство много денег выделяет неправительственному сектору».

На сегодня, по её мнению, ситуация с USAID не совсем понятна, но в ближайшем будущем она может проясниться.

«Наша организация не была прямым получателем, мы работаем с посольством США в Казахстане. Сейчас у нас идёт приостановка на три месяца, как раз по проекту, связанному с правовым обучением, безопасностью журналистов. Но я надеюсь, что всё-таки ситуация стабилизируется, потому что тема свободы слова — приоритетная»,отметила Гульмира Биржанова.

Какие деньги предлагает государство?

Распределением госгрантов для НПО занимается Центр поддержки гражданских инициатив. Туда стекаются все гранты от министерств и акиматов. Центр выступает в роли оператора.

«Мы позиционируем себя как мост между правительством, гражданским обществом и донорскими организациями», говорится на сайте центра

И суммы действительно внушительные. Чего стоит план финансирования приоритетных направлений со стороны Министерства культуры и информации. Сумма на 2023 год (на тот момент от МИОР) составляла 1,2 млрд тенге. На 2024 — 1,1 млрд тенге. На 2025 год сумма равняется 735 млн тенге. 

Подробной информации за 2024 и 2025 год на сайте пока нет. Но есть перечень приоритетных для МКИ направлений за 2023 год. В списке 27 пунктов, среди которых есть как и очевидно необходимые темы — поддержка социально уязвимых казахстанцев, развитие гражданского общества, в том числе в сёлах, молодёжного предпринимательства, репродуктивного здоровья и т. д. Так и то, что вызывает некоторые вопросы. К примеру, повышение доверия молодёжи к правоохранительным органам — по 33 млн на 2023 и 2024 годы.

Сумма по 12 млн на 2023 и 2024 стоит напротив графы «продвижение успешных представителей молодёжи, добившихся успехов за годы независимости». На укрепление семейных ценностей среди молодёжи с 2023 по 2025 на каждый год запланировано было по 54 млн тенге. По 32 млн в год на развитие взаимодействия НПО со структурами Ассамблеи народа Казахстана по укреплению межэтнического согласия и сохранению единства народа Казахстана.

В целом в документе немало пунктов, которые по сути пытаются заменить собой элементарное воспитание в семье: к примеру, «недопущение любых форм унижения чести и достоинства по языковому и этническому признакам». Но министерство выделило на это в 2023 и 2024 по 34 млн в год. Самое интересное — как отследить, что деньги были потрачены эффективно и заказчик добился своих целей?

Если говорить об общей сумме грантов, которые прошли через центр, то информация есть пока только за 2023 год. На сайте представлен отчёт, согласно которому в 2023 году реализовано 145 грантовых проектов на сумму более 2,1 млрд тенге. Из них 500 млн тенге от акиматов. 

Хотя отчётности за 2024 год ещё нет на сайте, но есть вкладка с грантами за 2024 год. 

В перечне много грантов, не превышающих 10 млн тенге. Но есть и суммы покрупнее. К примеру, 45 млн тенге выиграл корпоративный фонд Bilim Foundation на «развитие культуры обращения за психологической помощью у молодых поколений». Цель проекта — снижение уровня тревожности молодёжи относительно своего будущего в сравнении с уровнем 2022 года. Почему-то захотелось подмигнуть читателю с фразой: «Ну, вы понимаете, да?» Смогут ли снизить тревожность за будущее такие вливания государства, когда ты не можешь найти работу с хорошей зарплатой, будучи молодым специалистом?

50 млн тенге получило общественное студенческое объединение «Болашак Казахстан» на «развитие современных интеллектуальных командных игр на государственном языке». 45 млн выиграл общественный фонд «Право» на «организацию деятельности центров ресурсной поддержки семьи при семейных судах “Бақытты отбасы”».

Гранты по 36 млн выделяли на «реализацию проекта по развитию молодёжного корпуса ZHAS PROJECT с обеспечением максимальной прозрачности процедур предоставления грантов» в разных регионах страны. Здесь целью прописывают создание стартовых условий для уязвимых групп молодёжи, поддержка молодёжных инициатив. Очевидно, что на поддержку молодёжи государство денег не жалеет.

На работу специального исламского интернет-портала Kazislam.kz выделили грант в 69 млн тенге. Достался он общественному фонду Amant expert. Портал позиционирует себя как «единственный в стране интернет-ресурс, пропагандирующий работу государства, проводимую в сфере религии». На подготовку квалифицированных специалистов в сфере религии выделили грант в 38,8 млн тенге. На информационные материалы против религиозного экстремизма и терроризма — 34,4 млн тенге.

«Хромает оценка эффективности»

Исполнительный директор ОФ «Камеда» Махаббат Еспенова отметила, что и у самих НПО есть много вопросов как к системе грантов, так и к работе центра. Она согласилась, что некоторые темы действительно вызывают вопросы. По её мнению, законодательство о государственном грантовом финансировании требует полной переработки, чтобы обеспечить прозрачность, чёткие процедуры, справедливое разрешение споров и объективную оценку эффективности проектов.

По словам Еспеновой, госгранты для НПО фактически превратились в инструмент госсоцзаказа, где госорганы полностью контролируют содержание проектов и их администрирование.

«Система конкурсного отбора при распределении грантов вызывает очень много нареканий со стороны НПО — участников конкурсов. Появились факты судебных исков к ЦПГИ со стороны НПО. Слабый контроль процесса экспертной оценки и отбора привёл к тому, что среди экспертов стали появляться непрофессиональные, не имеющие никакого отношения к гражданскому сектору и социальным проектам или откровенно лоббирующие интересы определённых организаций люди»,считает Махаббат Еспенова.

При формировании тем грантов не учитываются ни анализ реализации грантов прошлых лет, ни исследования, ни потребности казахстанцев и НПО, ни рекомендации гражданских форумов.

«Система мониторинга, оценки эффективности проектов в рамках государственных грантов тоже сильно хромает. Процедуры проверки отчётов, получения обратной связи также требуют изменений. Отчёты проверяются месяцами (хотя по договору должны проверяться 10 дней). Уже принятые отчёты могут проверяться новыми менеджерами, директорами департаментов, зампредами ЦПГИ по три-четыре раза. Требования и замечания не основаны на каких-то нормативных документах, часто противоречат друг другу»,поделилась Махаббат Еспенова.

Всё это в разы увеличивает административную нагрузку на НПО, отнимает много времени от реализации проектов. 

«Так, например, у нашего фонда с НАО „ЦПГИ“ возникли сложности в получении всей суммы гранта за прошлый год, которые, надеемся, получим в ближайшее время».

В целом Махаббат Еспенова считает, что если у НПО несколько источников финансирования, среди которых уже были государственные, то оно вполне может рассчитывать на господдержку. 

«Но при этом велика вероятность, что отдельные государственные служащие трактуют критерии финансирования по своему усмотрению»,отметила она.

Махаббат Еспенова подчеркнула, что есть много успешных НПО, получающих 75–90 % государственного финансирования. Как правило, это сервисные НПО, оказывающие услуги в социальной сфере. Сложнее всего ужиться с госфинансированием будет правозащитным организациям, чья деятельность касается «резонирующих тем» (права ЛГБТ, свобода слова). 

ОФ «Камеда» получает финансирование как от международных доноров, так и от государства. Среди грантодателей организации также был и USAID. И она считает, что существовать полностью за счёт государства НПО может. 

«Другое дело — насколько эффективно в этом случае оно будет выполнять свою работу, так как государственные механизмы финансирования НПО всё еще требуют улучшения. НПО, имеющие в списке доноров USAID, владеют отличным опытом менеджмента проектов, колоссальным аналитическим опытом, обладают стратегическим видением. На мой взгляд, таким капиталом нельзя разбрасываться».

Во всём происходящем, конечно, НПО не может не беспокоить заявление депутата Ирины Смирновой про закон об иноагентах. Махаббат Еспенова считает, что это может изменить сценарий развития НПО в Казахстане.

«Самый оптимистичный сценарий — если НПО в рамках существующего законодательства сможет перестроить фандрейзинг для выполнения своих целей и задач. Также вероятен сценарий введения закона об иноагентах с определёнными требованиями и ограничениями. Ну и самый худший сценарий для НПО, получавших или получающих международное финансирование, — лишение административных ресурсов, финансирования, постоянные проверки»,предостерегает Махаббат Еспенова.

При этом она считает, что настало время рассматривать в качестве доноров для НПО самих казахстанцев.

«У многих НПО в Европе и странах Северной и Южной Америки пожертвования от граждан достигают 40–70 %. Наше законодательное поле позволяет такой источник доходов. Также не надо забывать о краудфандинге, работе с бизнесом».

Когда затягивать пояса — не про тендеры: на что тратят миллионы

Госфинансирование НПО — это не только гранты. Есть и госзаказ. К примеру, акимат Астаны решил выделить почти 134 млн тенге на центры для неправительственных организаций. Соответствующий лот появился на сайте госзакупок с характеристикой «Организация и обеспечение функционирования гражданских (ресурсных) центров для неправительственных организаций». Деньги выделяются на три года с 2025 по 2027 год. В год по 44,6 млн тенге.

За всю услугу акимат Астаны готов отдать 133 млн 928 тысяч тенге. Средства пойдут на аренду офиса, организацию мероприятий и даже покупку шоперов и термостаканов.

Среди расходов:

• аренда офиса и оформление центра;
• привлечение специалистов;
• организация мероприятий, включая дни НПО в вузах, гражданский форум и заседания при акимате;
• печать материалов (программы, блокноты, ручки, шоперы, термостаканы);
• видеоконкурс для НПО (20 победителей, 10 грантов по 200 000 тенге);
• создание базы данных НПО, модернизация сайта и нетворкинг-мероприятия;
• консультации, тренинги и воркшопы для неправительственного сектора.

Шоперы, блокноты, кофе-брейки — насколько реальна эта помощь для НПО? Действительно ли сейчас необходимо выделять миллионы в том числе на сувенирную продукцию и аренду залов? Такая сумма может вызвать вопросы, особенно на фоне того, что Касым-Жомарт Токаев призвал казахстанцев «затянуть пояса». И насколько эффективно будет выделять в качестве призов гранты для НПО по 200 тысяч тенге, ведь такой суммы не хватит для реализации даже мало-мальского проекта. Все эти вопросы мы адресовали непосредственному заказчику — управлению внутренней политики столичного акимата. Там пояснили, что проект призван помогать местным НПО, повышать их эффективность.

Ранее в рамках проекта Центр гражданских инициатив уже арендовал здание в Астане. Когда проект закончился, здание сдали арендодателям.

«В текущем году поставщик обязан подобрать помещение, соответствующее выставленным требованиям. Сейчас рассматриваются предложения для реализации проекта. В центре планируется организовать общий зал с компьютерами для организации целевой работы неправительственных организаций»,сообщили в управлении.

Мини-гранты, как отмечают в акимате, «предназначены для поддержки новых инициатив и небольших проектов НПО, позволяя им реализовать идею на начальном этапе». Только в официальном ответе управление упомянуло гранты не в 200 тысяч, а в 500 тысяч тенге.

Организация, которая выиграла тендер, — ОЮЛ «Казахстанская ассоциация Даму». Если верить сайту kompra.kz, в 2024 году объединение выплатило три млн тенге налогов. В 2023-м — 1,8 млн тенге, в 2022-м и 2021-м — 1,2 млн тенге. Руководителем организации числится Анара Битебаева. Также у неё имеется два филиала — по Алматы, Алматинской области и Актау и Мангистауской области.

Тендеры для ассоциации не в диковинку. Kompra.kz указывает как минимум на 29 выигранных конкурсов в Астане, ВКО и Мангистауской области на суммы от 2,5 до 13 млн тенге в 2024 году. 

В 2024 году сумма у выигранного госсоцзаказа у «Даму» была меньше — всего 13 млн тенге на проект под названием: «Организация работы по реализации целей в области устойчивого развития». 

В 2023 году организация также выиграла несколько тендеров, и суммы также были скромнее нынешних 133 млн тенге. А именно:

• 4,4 млн тенге на «проведение комплекса мероприятий по формированию гендерной культуры»; 
• 8,9 млн тенге на «организацию комплекса мероприятий посвященных государственным праздникам РК»; 
• 13,3 млн тенге на «проведение комплекса мероприятий с лидерами гражданского сектора и медиапространства». 

Анара Битебаева родом из Павлодара. По информации из открытых источников, родилась в 1978 году, ассоциацию создала в 2019 году. 

«На сегодня ОЮЛ „Казахстанская ассоциация Даму“ активно работает в направлении борьбы с коррупцией. Проводит тренинги, семинары совместно с Исследовательским институтом по изучению вопросов противодействия коррупции Академии государственного управления при президенте РК».

Анара Битебаева владеет и рекламным агентством «Аркар финанс». В 2024 году компания заплатила всего 156 тысяч тенге налогов. В 2023 — 229 тысяч. А в 2022 — миллион тенге. «Аркар финанс» тоже участвовала в госзакупках и госконтрактах, однако с суммами значительно скромнее. 

В 2018 году у компании было судебное разбирательство с РГУ «Спортивный комитет — Центральный спортивный клуб армии Министерства обороны РК» о признании недобросовестным участником государственных закупок и взыскании неустойки. Суть спора была в том, что агентство не исполнило вовремя госзаказ на сумму 94 млн тенге. Суд обязал «Аркар финанс» выплатить неустойку, однако недобросовестным поставщиком компанию не признал. 

«Золотые» тендеры на молодёжь: сколько стоит забота о будущем?

В Алматы акимат не разыгрывал подобный тендер. Но есть другие из категории государственного социального заказа. Самый крупный на 2025 год — от управления молодёжной политики Алматы на сумму 241,9 млн тенге. Это «услуги по реализации проекта „Жасыл ел“ с трудоустройством на временную сезонную работу в рамках государственного социального заказа». На втором месте — «Центр активного долголетия» за 123,7 млн тенге в Медеуском районе. На лот «обеспечение деятельности комьюнити-центра Жетысуского района-2» выделено 108,4 млн тенге. 

В 2024 году Управление молодёжной политики также было лидером по суммам. Однако денег выделялось ещё больше. От 200 до 370 млн тенге выделялось на модернизацию досуговых центров в районах Алматы. Таких крупных разыгранных лотов на сайте госзакупок за 2024 год не меньше пяти штук. 

Тем временем ещё в одном в другом крупном городе Казахстана Шымкенте в 2025 году пока всё достаточно скромно. Пока лишь объявлены приёмы заявок. Самый крупный лот — на 11,2 млн тенге на «проект по развитию диалога с молодёжью и поддержке молодёжных инициатив в направлении повышения активности молодёжи в общественной жизни». Опять молодёжь.

В 2024 году самый крупный лот снова от органа молодёжной политики — 111 млн на реализацию проекта «Жасыл ел». В целом лотов от Управления внутренней политики и по делам молодёжи очень много. Больше только у управления занятости и социальной защиты. Видимо в Казахстане всерьёз озабочены судьбой будущего поколения.

Госфинансирование НПО, как выяснилось, — это десятки, а то и сотни миллионов тенге, но вопрос в том, на что государство готово их тратить? Может ли оно заменить иностранные гранты, сохранив независимость правозащитных организаций, или станет ещё одним инструментом контроля? Ведь главное — не только суммы, но и реальная польза для общества.

Источник: Orda.kz