«Поправки в закон о СМИ приняты только в начале этого года, но атмосфера страха, цензуры и осторожности в Казахстане усиливается», — отмечает директор Общественного Фонда «Правовой медиа-центр» Диана Окремова в интервью, специально для CABAR.asia.
CABAR.asia: Закон о СМИ много раз подвергался пересмотру в Казахстане. К чему в итоге пришли в законодательной сфере, регулирующей деятельность СМИ? Какие коллизии Вы бы выделили?
Диана Окремова: Начну с того, что инициатива Министерства информации и коммуникаций (МИК) по внесению поправок была несколько странной, поскольку до этого медиа-сообщество Казахстана много говорило о необходимости принципиально нового закона. И министр был с этим согласен. Но, несмотря на это, МИК решило принять поправки в 2017 году. Наша организация участвовала в обсуждении с самого начала, включая рабочие группы в МИКе, мажилисе, а затем и в сенате парламента. И если говорить о результативности, скажу, что некоторые вещи нам удалось отстоять.
В новом законе есть как хорошие, так и спорные моменты. К положительным можно отнести запрет публиковать сведения о детях, пострадавших в результате противоправных действий (от насилия), их фото и любую идентифицирующую информацию. Смягчение административной ответственности за неясный выпуск выходных данных СМИ (раньше было приостановление и закрытие, а теперь предупреждение и штраф). Одно из главных наших достижений – теперь журналистам не надо спрашивать согласие человека, чтобы сфотографировать его в общественном месте.
Но есть и менее приятные новшества, которые вызывали бурные дискуссии. Например, требование журналистов брать согласие на публикацию персональных данных. Опасность этой нормы заключается в том, что СМИ не смогут делать расследования по коррупционным преступлениям, потому что банковские данные, например, — это персональная информация.
Другая поправка касается права на опровержение и ответ. Если раньше существовала процедура досудебного урегулирования, то сейчас закон обязывает журналистов публиковать опровержение гражданина сразу, «если редакция не располагает доказательствами распространяемой информации». Очень спорная норма, поскольку диффамационные разбирательства – довольно сложные, там надо учитывать, было ли выражено мнение, оценочное суждение или факт. Но у нас защиту чести и достоинства ставят традиционно выше свободы слова.
Запутанная ситуация с доступом к информации. Ее зачем-то разделили на «официальную» и любую другую. При этом, установлены разные сроки, что вводит журналистов в заблуждение. На мой взгляд, таким образом чиновники пытаются себя обезопасить, а где-то и скрыть информацию. Все это идет вразрез с законом о доступе к информации.
CABAR.asia: Каким образом регулируется сфера интернет пространства и социальные сети в Казахстане?
Диана Окремова: Эта сфера стала сосредоточением проблем, так как государство стремится контролировать все, что происходит в интернете. У нас есть закон, который приравнивает все интернет ресурсы к СМИ, а значит, несут такую же ответственность. Главной проблемой остаются уголовные преследования по статьям, которые касаются hate speech, т.е. это статьи 174 и 274 УК – возбуждение розни на национальной, религиозной, социальной, сословной почве и распространение заведомо ложной информации. Если мы сравним, в 2016 году по этой статье было 88 приговоров, то в 2017 году их количество уже больше, как видно, происходит рост и динамика. И если мы посмотрим на участников дела, то это пользователи интернета, которые высказывают в сети собственные мысли, идем, а потом получают реальный тюремный срок.
Здесь есть несколько болевых моментов, связанных с тем, что, во-первых, нет четкого понимания и определения в судебной практике, что есть возбуждение розни. Людей наказывают не за какое-то действительно свершившееся преступление, а за то, что могло произойти гипотетически, т.е. нет никаких, скажем, реальных последствий. Человек ничего не совершал, он что-то сказал и это расценивается как призыв к чему-то, хотя, на самом деле, призывы есть далеко не во всех высказываниях.
Другая проблема – это блокировка сайтов, которая в Казахстане происходит несколькими способами – судебными и внесудебными путями: по предписанию генеральной прокуратуры, уполномоченного органа, которым является МИК, также по предписанию комитета национальной безопасности сайт могут просто заблокировать. Подобные действия аргументируются как противодействие противоправной информации.
Одна из проблем заключается в том, что не существует реестра запрещенных сайтов, и даже провайдеры не могут узнать, какие сайты в Казахстане запрещены и какие признаны противоправными, чтобы их каким-то образом регулировать. Поэтому мы говорим о необходимости создания реестра заблокированных сайтов, чтобы люди знали, какие сайты запрещены в Казахстане.
Очень много сайтов блокируются, о чем информирует МИК, их несколько десятков тысяч, в основном они касаются детской порнографии, пропаганды идей экстремизма, терроризма и насилия, но, тем не менее, бывают случаи, когда сайты блокируются без, скажем так, официальной причины и никто не несет за это ответственности. К сожалению, иногда это связано с политическими мотивами, когда просто какой-то сайт становится неугодным или слишком опасным. По сути, подобные случаи можно расценивать как давление на независимую прессу.
CABAR.asia: Что изменилось в журналистике Казахстана с принятием поправок в закон о СМИ?
Диана Окремова: Поправки в закон о СМИ приняты только в начале этого года и, скажем так, усиливается атмосфера страха, цензуры и осторожности. Главная поправка, о которой необходимо сказать – это то, что СМИ обязали регистрировать всех своих пользователей, то есть людей, которые оставляют комментарии, что-то пишут на сайте. Теперь это обязательно нужно привязывать к номеру телефона, что является поголовной тотальной регистрацией. Выходит, что возможность анонимных комментариев практически сводится к нулю. В итоге, сайты сейчас вообще отключают комментарии, чтобы избежать каких-то потенциальных проблем, потому что это реально становится опасным. Т.е. люди, которые видят уголовные преследования то этой статье, начинают бояться что-то писать. Это, к сожалению, очень плохо влияет на ситуацию со свободой слова в Казахстане. Если говорить о переменах, то пока реально заработала только поправка об интернете.
CABAR.asia: Отреагировало ли гражданское общество на внезапные проверки редакции Forbes.kz со стороны силовых структур?
Диана Окремова: Наверное, надо сказать, что у нас достаточно разобщенное журналистское сообщество, поэтому какой-то консолидированной реакции особо не было. Но, тем не менее, были собраны подписи в протест того, что эти действия незаконны, что это чрезмерное злоупотребление, чрезмерное ограничение свободы информации, естественно, многие люди возмущались, но это все происходило онлайн. Все это делали в основном в социальных сетях.
CABAR.asia: Достаточно резонансно прошел в Казахстане процесс распределения и получения финансирования для местных СМИ со стороны государства. Насколько прозрачна процедура распределения финансирования?
Диана Окремова: Это как раз наша самая больная тема уже много лет, и в этом году у нас идет судебное разбирательство МИК по поводу того, что они не предоставили и засекретили информацию о том, кто сколько денег получил из государственного бюджета. Они эту информацию отнесли к категории ограниченного доступа. Суд это одобрил, мы уже проиграли три инстанции, у нас осталась одна надежда – это Верховный суд. Проблема в том, что ежегодно из бюджета тратится около 150 млн. долларов США, и нет никаких механизмов, которые бы отслеживали информацию о том, насколько это полезно, эффективно и что меняется в обществе и т.д. По сути, это просто пропаганда. Сейчас это уже прецедентный случай, потому что информация о том, кто сколько получает из государственного бюджета по закону должна быть открытой, но, к сожалению МИК решило, что людям не нужно это знать, но мы пытаемся это оспорить. То есть, система абсолютно непрозрачна, потому что никто не может отслеживать на что эти деньги конкретно уходят и какие действительно изменения происходят. Поэтому, мы уже много лет предлагаем внедрить какие-либо публичные отчеты для парламента, к примеру, о том, каким образом эти средства расходуются, потому что 150 млн. долл. США – это немалая сумма, но, тем не менее, все, что у нас относится к сфере пропаганды – это политический вопрос и очень болезненный, и пока никто ничего не хочет менять.
Интервью подготовила редактор CABAR.asia Наргиза Мураталиева
