После событий Кровавого января казахстанские средства массовой информации начали активно писать о самой влиятельной семье страны – Назарбаевых. И это не только новостные заметки о кадровых перестановках, передвижениях и публичных выступлениях. Прочитав критические материалы о семье и друзьях экс-президента, олигархах и чиновников, у читателей может сложиться мнение, что Новый Казахстан зажил без цензуры. Так ли это на самом деле? Мы задали этот вопрос не только журналистам и министру, но и правозащитникам, а также сотрудникам окологосударственных структур, участвующих в формировании информповестки и пропаганды.
Имена некоторых спикеров изменены по их личной просьбе.
«Свободы стало больше»
Освещение жизни семьи Назарбаевых на страницах СМИ можно разделить на «до» и «после» января. Сейчас журналисты более свободно пишут и задают вопросы о вероятной причастности экс-президента к выводу капитала за рубеж, к организации Кровавого января и многом другом. Но это не означает, что цензуры больше нет, просто она трансформировалась, считают опрошенные мною собеседники.
«Действительно, раньше нельзя было критиковать Елбасы и его семью, за этим очень сильно следили. Существует ряд организаций в том же министерстве информации и общественного развития (МИОР), которые ведут круглосуточный мониторинг всего информпространства. И любой пост, любая новостная публикация не останутся незамеченными. В целом установки остались те же: отсутствует критика главы государства, спикеров парламента, запрещается критика руководителя Администрации президента Мурата Нуртлеу и государственного секретаря Ерлана Карина», – рассказывает собеседник, работающий в окологосударственной структуре.
С его мнением солидарна журналист частного издания.
«Ежедневно работая бок о бок с этой самой властью, понимаешь, что, по сути, мало что изменилось. Да, о Назарбаеве и его семье стали говорить свободнее. Если раньше Елбасы был в числе неприкасаемых и о нём говорили или хорошо, или никак, то в «новом» Казахстане это стало возможным. Цензура есть: сейчас представители власти и подведомственные им СМИ в список неприкасаемых вписали Токаева и его соратников. «Телефонное право» продолжает действовать, МИОР по-прежнему контролирует госСМИ, проводит совещания, где раздаёт инструкции о том, что нужно больше позитива», – заявила она.
Министр информации и общественного развития Аскар Умаров признал, что руководство МИОР несколько раз встречалось с главными редакторами средств массовой информации. По его словам, они обсуждали развитие отечественных СМИ, «проблемы и пути решения», но не более.
«Нами были выслушаны предложения представителей медиа по пересмотру текущего отраслевого закона «О СМИ». В дальнейшем такие встречи по обсуждению совершенствования сферы СМИ будут продолжены», – сообщил Умаров, отвечая на официальный запрос редакции.
В том, что министерство встречается с редакторами, нет ничего удивительного. Но в мае директор Службы центральных коммуникаций Ержан Бабакумаров разослал руководителям республиканских и региональных СМИ письмо с просьбой назначить одного человека, который будет посещать их еженедельные совещания. В письме говорилось, что на этих встречах будут обсуждать «оперативные актуальные вопросы дня». Первое собрание, назначенное на 16 мая, не состоялось.
«Насколько мне известно, они по-прежнему собирают подконтрольные им госСМИ и обсуждают насущную повестку. Думаю, совещание со всеми изданиями СЦК всё же постарается провести. Это нужно для того, чтобы показать – вот мы открытые и готовы к диалогу со всеми, а не только с избранными. Во-вторых, для понимания общей «температуры по комнате» среди СМИ, чтобы нащупать настроение и редполитику отдельных изданий», – заявила одна из наших собеседниц.
«Спустили готовые списки для новостей»
Известный журналист и общественный деятель Ермурат Бапи считает, что власти продолжают контролировать публикации госСМИ и издания, которые отрабатывают госинформзаказ. В частности, речь идёт об их освещении январских событий.
«Запрещаются вопросы пыток, а также того, кто стрелял в народ, какие подразделения. Это говорит о том, что со стороны власти идёт негласная цензура, чтобы обходили стороной именно этот вопрос», – говорит Бапи.
Корреспондент республиканского сайта Берик Косан (имя и фамилия изменены) солидарен с тем, что существует цензура на тему произошедших в январе событий. Как оказалось, во время парламентских слушаний несколько изданий получили документ с готовыми заголовками для новостей.
«На совместном заседании сената и мажилиса, в котором участвовали генеральный прокурор, министры внутренних дел, обороны и другие силовики, журналисты получили список в word-формате. Не могу утверждать, кто именно спустил этот документ, но явно, что это был государственный орган, так как word открывался только с помощью пароля. Он состоял из нескольких страниц и содержал в себе перечень заголовков для материалов. Я сильно удивился, увидев это. На мой взгляд, это очевидное доказательство существующей цензуры на тему январских событий», – заявил Косан.
Несколько журналистов подконтрольных МИОР редакций рассказали не под запись, что тоже получали списки с заголовками, но это было не во время парламентских слушаний, а на брифинге с представителями Генпрокуратуры и МВД.
Министр информации и общественного развития Аскар Умаров отрицает причастность его ведомства к списку с готовыми заголовками для новостей. Более того, Умаров уверяет, что нет тем, которые нельзя освещать государственным и работающим с государством в рамках информационного заказа СМИ.
«Министерство в своей работе не преследовало и не планирует преследовать, не ставит задачу по запрету освещения определённых тем. Министерство придерживается принципа свободы слова и готово защищать права и свободы представителей СМИ. Мы не вправе вмешиваться в редакционную политику СМИ», – написал он в ответ на официальный запрос редакции.
«Цензура, самоцензура и их причины»
Хотя цензура запрещена Конституцией, казахстанское законодательство содержит ограничения на распространение определённого рода информации, из-за которого журналисты вынуждены практиковать самоцензуру, отметила директор и соучредитель правового медиа-центра Диана Окремова. Например, в административном и уголовном кодексах содержатся статьи о клевете, распространении заведомо ложной информации, разжигании розни.
«Это такие превентивные меры, которые запугивают журналистов, и иногда они на всякий случай предпочитают подстраховаться и не написать, чем написать и получить судебный иск, быть вызванным в прокуратуру на допросы», – считает Окремова.
Цензура и самоцензура зависят также от того, кто финансирует работу издания. Это могут быть государственные органы, бизнес или зарубежные гранты.
«Многие СМИ финансово продолжают зависеть от акиматов, министерств, и это накладывает на них определённые ограничения, они не могут быть до конца честны, принципиальны в освещении каких-либо вопросов, связанных с тем, кто даёт им деньги. Есть такой термин, как «свобода слова», я бы сказала, что у нас управляемая свобода слова, управляемая цензура», – заявила Окремова.
По данным юриста и соучредителя правового медиа-центра Гульмиры Биржановой, около 98% казахстанских СМИ получают госинформзаказ.
«По их словам, они проходят согласование с госорганами либо госорганы дают тематику, на которую надо писать. Это, несомненно, влияет на уровень свободы слова в Казахстане», – подчеркнула юрист.
Самоцензура практикуется не только в госСМИ, но и в частных редакциях, которые зависят от рекламодателей. Если у издания есть хороший объём рекламы от фирмы, то в большинстве случаях журналисты этого СМИ не будут писать критические материалы о владельце бизнеса. Это экономический вопрос.
- По состоянию на 3 мая 2022 года в Казахстане зарегистрировано 4895 СМИ, из которых 3672 составляют периодические печатные издания, 191 – телеканалы, 84 – радио, 948 –информационные агентства и сетевые издания (533 – ИА, 415 – СИ).
- Согласно данным министерства информации и общественного развития, 95% новостных агентств являются частными, 5% – государственными.
Сотрудники государственных СМИ зарабатывают меньше частных. Медианная зарплата производственного персонала государственных СМИ составляет 175 тысяч тенге. Им планируют поднять зарплату: в 2023 году – на 30%, в 2024 году – на 30% и в 2025-м – на 20%.
«Низкая оплата труда становится определяющим фактором текучести кадров. Оплата труда в некоммерческих СМИ, особенно в зарубежных СМИ (представительствах), существенно выше. Наблюдается негативный тренд по перетоку квалифицированных кадров из госСМИ в некоммерческие или же в другие смежные отрасли. Подобная практика прямым образом влияет на качество государственной информационной политики и становится серьёзным препятствием по повышению её конкурентоспособности и востребованности для населения страны», – заявил министр Умаров, отвечая на запрос Orda.kz.
Так оттепель или тишина перед бурей?
По словам юриста Биржановой, у журналистов действительно стало больше прав на свободу выражения: это демонстрирует увеличение количества критических материалов на острые темы.
Однако всё ещё непонятно, куда движется казахстанское медиасообщество. Выступая во время январских событий, Токаев возложил часть ответственности за происходившее на журналистов, заявив, что «так называемые свободные средства массовой информации» занимались подстрекательством. При этом он не уточнил, какие именно СМИ считает виновными. После президент заявил, что «СМИ могут и должны поднимать насущные проблемы», при этом «работать не по заказам извне и не за теневые гонорары». Он же предложил пересмотреть закон о средствах массовой информации «с учётом интересов государства, запросов общества и тенденций развития медиасферы».
Как именно преобразуют закон – пока неизвестно. Журналисты опасаются, что Казахстан последует примеру соседней России, начнёт преследовать СМИ и жёстко ограничит свободу слова.
«Мы не знаем, куда мы идём. На этой неделе уже собирается заседание рабочей группы по новому закону о СМИ. На экспертной встрече с МИОР мы спросили, что нас ждёт и куда идёт политика в отношении средств массовой информации. Тогда директор департамента государственной политики в области СМИ Жасулан Умиралиев сказал, что для нас «это будет сюрпризом». Надеюсь, хорошим», – подытожида Биржанова.
Эксперты предлагают закрепить в новом законе такое определение, как «публичное лицо». По их мнению, это положительно скажется на свободе слова в Казахстане и чиновники перестанут судиться с журналистами за неугодные им критические материалы.
Источник: Orda.kz
