3 May, 2022 - 20:07
С КАКИМ ДАВЛЕНИЕМ СТОЛКНУЛИСЬ ЖУРНАЛИСТЫ ВО ВРЕМЯ ЯНВАРСКИХ СОБЫТИЙ?
281
Фото с сайта kaztag.kz
3 мая отмечается Всемирный день свободы печати. Праздник был учреждён Генеральной Ассамблеей ООН в 1993 году. В связи с этим мы спросили Галию Аженову, эксперта Международного фонда свободы слова «Адил соз», и Аскара Актилеу, редактора сайта tilshi.kz из Актобе, о препятствиях для журналистов во время освещения январских событий и состоянии СМИ сегодня.
По данным мониторинга Международного фонда свободы слова «Адил соз», различному давлению во время и после январских событий подвергся 41 работник СМИ. В том числе сообщалось о смерти представителя медиа, случаях нападения/ранения, ареста, допроса, досудебного расследования, обвинения, административного наказания, задержания на несколько суток.
Эксперт Международного фонда свободы слова «Адил соз» Галия Аженова
По словам Галии Аженовой, самое сложное и важное событие не только для журналистов, но и для нашего народа в целом, — это, конечно же, «Кровавый январь».
— «Кровавый январь» для нас был очень тяжёлым. Страна находилась в опасной ситуации. Наряду с другими людьми пострадали и журналисты. Это был большой вызов не только для журналистов, но и для блогеров, активистов, пишущих активистов. Президент Касым-Жомарт Токаев сказал, что прежде всего «мы проиграли информационно». То есть там, где информационная политика неправильная, возможно, будут какие-то угрозы, какие-то недостатки. «Кровавый январь» показал нам это. Не имея возможности получить информацию, общественность с надеждой смотрела на журналистов. Мы остались без официальной информации, неофициальной информации и без интернета. Отключение интернета в XXI веке оставило людей в неведении и без информации, не позволило им думать о своей безопасности и благополучии, сосредоточиться, знать, что происходит вокруг них. А журналисты не смогли распространять информацию.
По официальным данным, погибли 238 человек. Причина смерти устанавливается следователями. Но это не решится просто так. Ролики, опубликованные журналистами, блогерами и активистами, дали возможность подстраховать людей, они их отправляли на публикацию, как появился интернет, и это дало понять, кто в каком положении находился. То есть, в первую очередь, мы, журналисты, можно сказать, проиграли от информационной войны.
Почему? У нас не было возможности рассказать, что происходит. Журналисты не смогли заранее предупредить общественность и подробно осветить ситуацию. Проблема в том, что если бы интернет не отключали, ситуация была бы другой, и, возможно, количество погибших было бы меньше. В январе, по данным Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз», в различных инцидентах пострадал 41 представитель СМИ. Во время своей работы они сталкивались с самыми разными ситуациями, в том числе с травмами и трудностями.
6 января был убит водитель алматинского телеканала Муратхан Базарбаев. Их съёмочную группу обстреляли, когда они собирались снимать происходившее на Новой площади. Водитель погиб, другие пострадали, — сообщила Галия Аженова.
По данным Фонда, известно о 18 фактах нападений на журналистов. В 17 случаях нападения были совершены, когда журналисты освещали массовые беспорядки или исполняли свои профессиональные обязанности. В результате нападений семь журналистов получили ранения и травмы различной тяжести.
— Как рассказали нам журналисты, в начале это был мирный митинг. Затем подозрительные люди угрожали журналистам, которые были одеты в жилеты с надписью PRESS, пытались отобрать их камеры. Аналогичные инциденты произошли в Усть-Каменогорске, Уральске, Мангистауской и Атырауской областях. Иногда журналисты замечали провокаторов в толпе и предупреждали общественность, что нужно остерегаться таких людей.
Например, в Актау журналист Сания Тойкен среди собравшихся на мирный митинг увидела группу людей. Она услышала, как они между собой говорили: «Может, не будем стоять на месте, пойдём в акимат и разрушим его». Она подошла к ним и возмутилась: «Вы провоцируете?» Они напали на неё. Она говорила другим: «Эти провокаторы, почему они тут стоят?» Остальные говорили: «Митинг проведём мирно, провокаций не допустим», — и вытеснили эту группу из ряда собравшихся.
В Уральске журналиста Лукпана Ахмедьярова арестовали за то, что он призывал людей не поддаваться да провакации. В ВКО Дарын Нурсапар также был заключён в тюрьму. Журналист Бахыт Смагул в составе комиссии поехал туда, где прошёл митинг в Кокшетау, чтобы призвать к спокойствию. Он также был арестован. Их всех в итоге оштрафовали за участие в несанкционированном митинге.
С 4 по 8 января сотрудники правоохранительных органов задерживали журналистов 13 раз, в 11 случаях — во время освещения протестных акций и ситуации в стране во время режима ЧП. В нескольких случаях при задержании сотрудники полиции применяли силу, удаляли отснятые журналистами видеоматериалы. 10 фактов связаны с преследованием журналистов и блогеров в досудебном и судебном порядках в связи с январскими событиями в стране. Семь случаев преследований в административном порядке связаны с судебными процессами по обвинению в участии в незаконных митингах, нарушении режима ЧП, действиях, провоцирующих нарушение правопорядка в условиях ЧП. По этим обвинениям в четырёх случаях на журналистов налагались аресты сроком от 5 до 15 суток. Это препятствование профессиональной деятельности журналистов. Эти случаи до сих пор должным образом не расследованы.
С 9 по 28 января «Адил соз» зафиксировал 12 случаев вызовов журналистов и блогеров в полицейские участки на допросы в связи с протестными акциями.
Редактор сайта tilshi.kz (Актобе) Аскар Актилеу
По словам редактора Tilshi.kz, журналиста Аскара Актилеу, во время январских событий полиция провела обыск в доме одного журналиста в Актобе.
— Во время комендантского часа позвонила моя коллега Ардак Ерубаева, сообщив: «Полиция едет ко мне домой». Мне удалось быстро добраться туда. Около 11 часов вместе со мной туда зашли ещё пять человек: трое полицейских и два понятых. Ардак проверяли около часа, затем увезли на допрос. Обратно привезли около двух часов ночи. На самом деле не все в тот день вернулись домой. Люди сидели в полиции до утра. Утром, после снятия комендантского часа, их отпустили. Во время январских событий были такие препятствия для работы журналистов, — сказал Аскар Актилеу.
Он также рассказал о нынешнем положении журналистов в Актюбинской области:
— Акимат области не предоставляет информацию журналистам. Журналистов это огорчает. Когда сейчас журналисты присылают запросы на информацию, если нет ответа на этот запрос, или ответ незначителен, не жалуются и не обращаются в суд. За воспрепятствование выполнению журналистом своих профессиональных обязанностей предусмотрена уголовная ответственность. Журналисты не пользуются этой статьёй. Такая ситуация не только в Актобе, но и в Казахстане в целом, — говорит Аскар.
По его словам, контент в медиа сейчас очень похож, сайты дублируют друг друга.
— Один сюжет транслируется по пяти-шести телеканалам. Содержание стало очень похожим. Непонятно, то ли журналисты ленятся в поисках конкретной информации, то ли это реальная история, то ли нет. У нас журналистов не хватает. Есть люди, которые приходят случайно. Есть журналисты, которые учились в Нур-Султане и Алматы. Но мало кто горит желанием. Работы для казахоязычных журналистов раньше не было. В свою очередь, они работали в нескольких крупных государственных СМИ. Раньше в Актобе было всего два СМИ: областная газета и телеканал. В общем, работы для казахоязычных журналистов в регионе не было. А сейчас в Нур-Султане и Алматы открываются новые проекты, и берут на работу из регионов. Мы рады этому.
По словам Аскара Актилеу, уровень сотрудничества между журналистами в Актобе высокий:
— Ещё хорошо, что сплочённость казахоязычных журналистов в Актобе хорошая. Они всегда вместе. Когда на одного журналиста оказывается давление, все собираются вместе и поддерживают коллегу. Так они могут спасти друг друга. Раньше акимы часто отдавали предпочтение русскоязычным газетам и журналистам. Информацию давали на русском языке. Казахоязычные журналисты говорили: «Теперь скажите мне это по-казахски», — а сейчас всё наоборот. Сенсации, проблемы, позитивные материалы — в основном их распространяют казахоязычные журналисты и казахоязычные СМИ. Акиматы считаются и с казахоязычными журналистами. Не то, что раньше.
Оценивая нынешнее состояние журналистики, Галия Аженова отметила, что за 30 лет устало не только население, но и сами журналисты.
— Потому что мы, журналисты, должны чётко и объективно информировать общественность и правительство о ситуации для решения проблем в стране. Но часто вопросы и потребности людей остаются нерешёнными. К сожалению, исполнительная, законодательная и судебная власти часто действуют однобоко. Оглядываясь назад, на нашу 30-летнюю историю независимого государства, мы видим, что пытались создать хороший образ только одного человека. Однако мы знаем случаи, когда против журналистов, которые говорили «это всё неправильно, есть много нерешённых вопросов. Давайте обратим на это внимание», подавали в суд, в некоторых случаях закрывали газеты, блокировали сайты и штрафовали. К власти пришёл новый президент, и мы начали говорить: «Мы строим новый Казахстан, мы должны служить новому Казахстану».
Но на самом деле всё равно остаётся тень старого Казахстана, тень старой казахстанской олигархии, тень старых взглядов, психологический эффект. Куда бы вы ни пошли, — то, что говорит президент, это одно, а то, что делает исполнительная власть, — другое.
Президент Токаев заявил, что закон «О СМИ» нуждается в пересмотре. Это вопрос, который обсуждается уже много лет. Нам очень нужен новый закон для журналистов. Сейчас журналисты живут в рамках законов, которые на 85-90 % состоят из поправок, — говорит Галия Аженова.
Источник: Newreporter.org
Источник фото: Newreporter.org
