7 октября исполнится год со дня убийства российского журналиста, обозревателя «Новой газеты» Анны ПОЛИТКОВСКОЙ. Она была известна своими острыми высказываниями и публикациями по чеченской тематике, не раз критиковала власти России за проводимую политику в этой республике. Застрелили ее в Москве, в подъезде дома по улице Лесной, где она снимала квартиру. Версий, почему она была убита, было превеликое множество.

Евгения МАЖИТОВА, "С пером и шпагой"

В прессе по этому поводу то и дело упоминали нынешнего президента Чечни Рамзана КАДЫРОВА, которого Политковская как-то в эфире радио «Свобода» назвала трусом. Выдвигалось также предположение, что Политковскую принесли в жертву некие силы за рубежом в целях дискредитации России и ее президента в глазах мирового сообщества (убийство, кстати, случилось в день рождения ПУТИНА). Позже появилась другая версия: Политковской могли отомстить бывшие офицеры УВД Нижневартовска. Расследуя преступления военных в Чечне, журналистка добилась для одного из них одиннадцатилетнего срока, двое других оказались в международном розыске, а еще шесть – под подозрением. Однако это все были лишь предположениями журналистов, экспертов, политиков. 

О первых результатах расследования этого громкого дела журналистам сообщил генеральный прокурор РФ Юрий ЧАЙКА в конце августа. Он заявил, что убийство раскрыто, по делу арестованы десять человек – это непосредственные организаторы, пособники и исполнители. Но среди них нет заказчика убийства. Стало также известно, что к преступлению причастны бывшие и действующие сотрудники МВД и ФСБ. После пресс-конференции мировые и российские СМИ «взорвались» различными сообщениями по этому делу, запестрели сенсациями, сообщая читателям часто противоречивую информацию. Журналисты и сами уже запутались, сколько и кого арестовали. Затем прошел слух, что отстранили руководителя следственной бригады, и т.д.

Что происходит? Отчего вдруг такая чехарда вокруг, казалось бы, уже раскрытого дела? Эти и другие вопросы мы задали шеф-редактору «Новой газеты» Сергею СОКОЛОВУ.

Сергей Михайлович, объясните, отчего такая неразбериха с арестованными по делу об убийстве Анны Политковской? Сообщалось об аресте 10 человек, потом их стало 11, позже выяснилось, что у одного из них – алиби, двое были отпущены, другой, как выяснилось, был незаконно арестован? Кто есть кто в списке обвиняемых?

- Чехарды нет никакой. У обвиняемых есть адвокаты, которые отрабатывают свой хлеб. Это нормально. В прессе, безусловно, много предположений, кто из этих людей организовал убийство, кто его выполнил, кто помог выследить Аню. Но до окончания следствия говорить об этом не хочу. Этому делу и так страшно помешала случившаяся утечка информации, которую мы считаем преступной (речь идет о разглашении фамилий арестованных и другой оперативной информации – ред.). И основные версии убийства я не стану озвучивать, это тайна следствия, которую свято соблюдают все сотрудники нашей газеты. Мы в этом заинтересованы. Однако замечу, те из них, что обсуждаются в прессе, большей частью смешны. 

Самая главная проблема в том, что как только появилась информация от генерального прокурора РФ о каком-то успехе в деле Политковской, так моментально было сделано все возможное, чтобы следствию помешать и следствие сорвать. Были организованы утечки информации, включая оперативную информацию, были оглашены фамилии задержанных по делу в нарушение тайны следствия, причем официальными органами, ФСБ и Мосгорсудом.

Мы полагаем, что вокруг дальнейшей судьбы дела об убийстве нашей Ани идет очень большая война. Кому-то очень хочется, чтобы оно не было раскрыто. 

То есть все события минувших двух недель после пресс-конференции Юрия Чайки следует рассматривать с этой точки зрения?

- Мотивы действий генпрокурора вряд ли укладываются в ту канву, что я обрисовал вам. А все то, что было после его пресс-конференции, на наш взгляд, – целенаправленная кампания, проводимая для того, чтобы дело развалить. Причем эта кампания идет с двух сторон. С одной стороны, за ней стоят люди, которые заинтересованы в том, чтобы дело развалить, а с другой – люди, которые пытаются на убийстве Политковской заработать политический капитал, доказывая, что в России все плохо, и никто никогда никого не найдет и ничего не раскроет. 

Убийство Анны Политковской – это политическое убийство, а потому чем ближе выборы в России, тем более оно становится политически значимым. Его будут использовать в своих интересах самые разные силы: и власть, и ее противники. Все попытаются собрать на нем свои политические дивиденды, что, конечно, крайне мерзопакостно. 

Почему политическое убийство? Потому что убили человека, который занимал видное место и в политической, и в общественной жизни нашей страны. Каковы бы ни были окончательные мотивы заказчика, в любом случае оно политическое и связано с профессиональной деятельностью Политковской.

Скажите, как и почему в список обвиняемых по делу Политковской попал сотрудник управления Федеральной службы безопасности по Москве и Московской области подполковник Павел РЯГУЗОВ?

- Пока обвинения ему были предъявлены по другим делам. Если говорить о нашей позиции, то мы считаем, что он может быть причастен к убийству Политковской. Я не исключаю, что в ближайшее время ему предъявят обвинения и по этому преступлению. То, что Московский военный окружной суд так упорно пытается отпустить его на свободу, вызывает опасения, потому как, на мой взгляд, по тем обвинениям, которые ему уже были предъявлены, состав преступления налицо. (Рягузов подозревается в совершении ряда преступлений в 2002 году, якобы он похитил человека, превысил должностные полномочия, а также незаконно проник в жилище – авт.). 
Этот суд (Московский военный окружной суд – ред.) известен своими странными решениями, включая решение по делу убитого журналиста Холодова. Позиция военного правосудия начинает проглядываться, и она нас очень тревожит. Впрочем, я полагаю, что в итоге мы вместе со следствием соберем исчерпывающую доказательную базу.

Какие еще моменты в расследовании убийства вас настораживают?

- Таких момента три. Первый – это произошедшая утечка информации, о которой я уже говорил. Второй – с самого начала на следствие, опосредованно, конечно, но оказывалось политическое давление. Помните, президент через три дня после убийства Ани озвучил свою версию («У нас есть информация, и она достоверная, что многие люди, которые прячутся от российского првосудия, давно вынашивают идею принести кого-то в жертву, чтобы создать волну антироссийских настроений в мире», – сказал Путин, выступая перед участниками форума «Петербургский диалог» – авт.). 

Потом ее неоднократно озвучивал его помощник Игорь ШУВАЛОВ, который назвал историю с убийством «продуманной провокацией» против России. («Есть сильные группировки, которые объединились друг с другом, чтобы постоянно вести наступление против курса президента и против него», – заявил Шувалов на российско-германской встрече, которая проходила в германской столице – авт.) Затем президент Рамзан Кадыров, в итоге и Юрий Чайка то же самое сказали. 

Всем этим господам я хотел бы напомнить, что следователь у нас независимое процессуальное лицо, и такие громкие заявления – не что иное, как давление на следствие, указывающее, в какой стороне правильно искать убийц. От таких заявлений желательно воздерживаться. Если же человек что-то знает по этому поводу, будь то Кадыров, Шувалов или президент, то пусть придут к следователю, он их допросит по существу дела, они объяснят ему, почему так думают и какие у них есть доказательства.
Третий момент – это вмешательство военного правосудия. Пока оно никоим образом с нашим делом не связано, но сама позиция, на наш взгляд, опасна. Судите сами: Федеральная служба безопасности сообщает о том, что Павел Рягузов находился в поле зрения ее внутренней службы безопасности, мол, у нее есть к нему большие претензии, а военный суд отменяет решения об аресте. Вот так бы они защищали обычных людей, попавших в лапы правосудия!

Известно, что сотрудники «Новой газеты» проводят свое расследование. Версии есть, кто заказал убийство?

- Свое расследование мы проводим в тесном сотрудничестве с Генеральной прокуратурой, то есть теперь со следственным комитетом. Кстати, именно его создание вызвало неразбериху служебного свойства. Сейчас следствие работает, причем по плану, утвержденному заранее. Следователей в группе не меняли, ее руководителя тоже. Если бы не случившаяся утечка информации, то следствие работало бы спокойно, его бы никто не дергал, оно продвигалось бы куда успешнее. 

По поводу возможного заказчика я не хотел бы пока излагать версии, потому что нужны доказательства, причем очень надежные. Зачем попусту сотрясать воздух? Сейчас мы занимаемся тем, что собираем их. Как только будем уверены в том, что нам удалось собрать достаточно крепкую доказательную базу, мы предадим огласке результаты нашей работы.