Любую форму вещания кто-то должен финансировать. Как правило, этот «кто-то» – потребитель, т.е. зритель или слушатель. Более всего это очевидно на примере Pay-TV (платного телеканала). 3десь зритель может сам выбирать: купить ему эти услуги или не купить.

Когда финансирование вещания идет из госбюджета, за это платит налогоплательщик. При этом никого не интересует, есть у него телевизор или радиоприемник. Когда финансирование вещания осуществляется из рекламных/спонсорских источников, за него опять же платит гражданин, но уже в качестве потребителя. И здесь снова граждане обязаны платить, есть у них дома радиоприемники и телевизоры или нет, слушают они коммерческие радиостанции, смотрят они частные телеканалы или нет. 
Когда финансирование осуществляется путем лицензионного сбора, за это опять же платит потребитель. Но в отличие от двух рассмотренных выше ситуаций в данном случае оплата производится напрямую. Кроме того, если у потребителя нет телевизора или радиоприемника, он платить не обязан. 
Правда, существует потолок, выше которого ежемесячная сумма лицензионного сбора становится нереалистичной и потому непрактичной с политической точки зрения. В таких случаях поступления от лицензионного сбора могут быть дополнены доходами от рекламы/спонсоров. 
Подробнее об экономической стороне вопроса в ходе дискуссии рассказал финансовый обозреватель газеты «Республика» Тулеген АСКАРОВ:
- Как уже сказал Сергей Дуванов, общественное телевидение может содержаться за счет абонентской платы. Такой способ финансирования практикуется во многих странах, что исключает влияние бюджета, а, значит, и государства на общественное ТВ, обеспечивает прямое поступление средств и контроль над их расходованием. К примеру, так финансируется Би-би-си. Правда, не всегда абонентской платы хватает. 
Поэтому в Польше, например, общественное телевидение содержится именно так: одна треть средств поступает из бюджета, вторая треть – абонентская плата, третья – от рекламы. Причем объем рекламы, к моему удивлению, не лимитируется. Хотя чем ее меньше на общественном телевидении, тем лучше.
Зато в Бельгии лимит на объем рекламы на общественном телеканале установлен, однако у него есть возможность зарабатывать продажей своей продукции. Би-би-си тоже не чурается такого источника доходов – по выходным мы можем смотреть фильмы из цикла «Живая природа», к примеру, или можем купить диски с записями фильмов «Прогулки с динозаврами» и т.д. 
А вот в США, как известно, у значительной части общества острая аллергия к любым деньгам, которые государство пытается вложить в средства массовой информации. Поэтому в США существует масса запретов и ограничений, своего рода превентивных средств против попыток государства влиять на политику СМИ. И общественное телевидение там содержится за счет спонсорства и благотворительности, которая в США очень развита. Помимо этого, общественному ТВ приходят субсидии от штатов и от конгресса. И каждый раз в конгрессе по этому поводу весьма бурные дебаты. Вы же знаете политику республиканцев: они за то, чтобы ни цента не поступало из бюджета в общественное телевидение. Я тоже считаю, что это правильно.
Особенно это верно по отношению к Казахстану и к России, коль уж мы говорим о наших странах. Я согласен с Сергеем Дувановым и тоже полагаю, что с такими парламентами, как у нас и в России, финансировать общественное телевидение из бюджета было бы очень рискованно для его независимости.
Есть и другие схемы финансирования общественного телевидения. Например, финны реализовали очень мудрую идею: чтобы общественное ТВ не мешало коммерческим каналам зарабатывать на хлеб, масло и икру, оно финансируется за счет средств, которые снимаются у коммерческих каналов с их доходов от рекламы, когда они превышают некий установленный предел. Но такая модель может использоваться только в тех странах, где бизнес очень прозрачен.