Ольга Белкина,, "Городская неделя"
В Павлодаре журналист пострадал при исполнении служебных обязанностей. Подобный инцидент в нашем городе произошел впервые.
Журналистика в Павлодаре.
Многие, наверное, помнят юмористический рассказ Марка Твена «Журналистика в Теннеси». В нем очень весело живописались приключения молодого репортера, которому приходилось отстреливаться от посетителей и «благодарных» читателей. Не исключено, что и павлодарским журналистам в ближайшем будущем придется вооружаться - если не боевыми кольтами, то по крайней мере газовыми пистолетами. Наша профессия никогда не считалась безопасной, но в последнее время она становится особенно рискованной. Если раньше наши отдельные оппоненты ограничивались лишь словесными оскорблениями, то сейчас они уже перешли к членовредительству. Репортерам не привыкать, когда перед их носом захлопываются двери. Но захлопнуть дверь так, чтобы нанести журналисту телесные повреждения – такого прежде еще не бывало.
Случился этот инцидент, что особенно примечательно, в канун нашего профессионального праздника - Дня журналистики. Моя коллега Анастасия Литвиненко, репортер службы новостей телеканала «Ирбис», отравилась в этот день на съемки очередного сюжета. Никаких сенсаций не предвиделось: темой репортажа была уже изрядно поднадоевшая всем «коммуналка».
- Нам позвонили жильцы дома 113/1 по улице Павлова, - рассказывает Настя. - Они пожаловались на бездействие своего КСК «Надежда-1»: подвал их дома уже пять лет затоплен, а правление кооператива не принимает по этому поводу никаких мер. Мы выехали на место, поговорили с жильцами, а потом, естественно, отправились за комментариями к председателю КСК Галине Пряхиной. Первыми в ее кабинет вошли жильцы. Увидев их, она стала кричать: «Уходите отсюда, я не хочу с вами разговаривать!» Тогда в кабинет зашла я - одна, без оператора. Я спросила председателя:«Галина Захаровна, можно задать вам несколько вопросов по поводу сложившейся ситуации?» Она ответила: «Я не буду с вами разговаривать! Не учите меня работать!» и стала закрывать дверь. А я в это время как раз стояла в дверном проеме, и моя рука находилась между дверью и косяком. Пряхина продолжала давить на дверь, моя рука уперлась в косяк, и в какой-то момент большой палец вывернулся, и я почувствовала, как он хрустнул. Я попыталась оттолкнуться, говорю: «Вы мне палец сломали!». А она схватила меня за руку и стала грубо выпроваживать из кабинета. Рука очень болела, но я старалась держаться - ведь журналист в подобной ситуации не имеет права ругаться и кричать. Позже я поехала в травм.пункт первой гор.больницы, где мне оказали первую медицинскую помощь, сделали снимок и поставили диагноз: «ушиб и частичный разрыв капсулы» - другими словами, разрыв связок. Доктор сказал, что эта травма даже хуже, чем перелом: связки очень тяжело срастаются, и заживление будет проходить долго и болезненно. А насколько это болезненно, я поняла уже в первую ночь. Я не сомкнула глаз до утра. Боль была адской, и даже самые сильные анальгетики мне не помогали. На следующий день я написала заявление в полицию. Сейчас следователи проводят проверку, по результатам которой, я надеюсь, будет возбуждено уголовное дело. Кроме того, я намерена подать гражданский иск на возмещение морального и физического вреда. Руководство канала «Ирбис», естественно, полностью на стороне пострадавшей журналистки. Генеральный директор канала Юрий Нестеренко прокомментировал ситуацию следующим образом: - Моя позиция проста: хамское поведение надо наказывать. Ведь, в конце концов, председатель вполне могла вежливо отказаться от интервью. Однако вместо этого она, скажем так, закрыла дверь вместе с Настей. Нашему журналисту были нанесены телесные повреждения во время исполнения служебных обязанностей. Естественно, мы не можем оставить этот вопиющий случай без внимания. В течение недели после этого инцидента мы ждали извинений. Однако никаких обращений не последовало. Председатель не сочла нужным попросить прощения и не предприняла попытки найти компромисс. В сложившейся ситуации единственно возможный для нас вариант дальнейших действий - это обращение в суд. Я думаю, что судебных процессов будет два - уголовный и гражданский. Мы, естественно, окажем нашему журналисту всемерную поддержку - и прежде всего, юридическую. Я уверен, что нам удастся отстоять в суде свою правоту.
Теория видов.
Пестрое журналистское сообщество отреагировало на эту историю не вполне внятно, но (судя по отдельным сочувственным высказываниям) в целом негативно. Подобная ситуация репортеров возмутила - но не удивила. Большинству из нас не раз приходилось сталкиваться с откровенно неласковым, а подчас и крайне агрессивным приемом. Пальцев, правда , до сих пор никому не ломали, но руки выкручивали – если не в прямом, то в переносном смысле. Оскорбления, угрозы, шантаж, попытки подкупа - кому-то все это знакомо лишь по детективным романам и сериалам; для репортеров же это повседневная обыденность, издержки профессии, к которым большинство моих коллег уже научилось относиться спокойно и даже с долей иронии. Опытные журналисты хорошо знают: подобные демарши обычно устраивают те господа, у которых, что называется, рыльце в пуху. Отсюда и народная репортерская примета: чем громче угрожает и сильнее брызжет слюной герой той или иной критической публикации, тем глубже нужно копать - потому что в данном случае ты явно попал в «десятку». Непримиримые борцы с журналистами, по моим наблюдениям, делятся на несколько подвидов. Особая каста - любители посутяжничать. Едва углядев в прессе упоминание о себе любимых, они тут же бегут с иском в суд в надежде «стрясти» со СМИ кругленькую сумму - якобы за моральный ущерб. При этом никаких нравственных страданий они на самом деле чаще всего не испытывают, а просто зарабатывают таким образом на жизнь. Упомянутые сутяги (а также скандалисты, склочники и шантажисты) не скрывают, что ведут войну с журналистами. Но эту войну они, по крайней мере, ведут открыто - и хотя бы за это их можно отчасти уважать (правда, чаще всего больше их уважать не за что). Гораздо сложнее приходится с теми, кто, лучезарно улыбаясь журналисту в лицо, за спиной делает все возможное, чтобы отрезать репортера от источников информации. Как правило, к подобному методу чаще всего прибегают чиновники. Они редко отказывают напрямую. Вместо этого в ход пускаются проверенные отговорки: «я очень занят», «я уезжаю, и неизвестно, когда вернусь», «перезвоните через неделю» (через месяц, через год, а лучше вообще никогда). Это напоминает глухую стену – но не кирпичную, а резиновую. Разбить лоб об нее невозможно; но как только ты пытаешься пробить в ней брешь, она, спружинив, отбрасывает тебя на исходные позиции. Бороться с этим трудно: в конце концов, тебе же не отказали, а лишь просили подождать!
Дальше - тишина.
Многие читатели «Городской недели» наверняка заметили, что с некоторых пор на страницах нашей газеты перестали появляться материалы о работе областного акимата: о рабочих поездках главы региона и его. замов, о совещаниях, на которых решаются важнейшие для нашей области вопросы. И дело не в том, что мы игнорируем обладминистрацию. Скорее уж наоборот: это отдельные работники акимата игнорируют нас - а вместе с нами и многотысячную армию наших читателей. Если раньше мы еженедельно получали приглашения на различные официальные мероприятия, то теперь, похоже, нас на «паркете» видеть не хотят. Хотя журналистов других СМИ (это видно из телерепортажей) в акимат приглашают с прежней регулярностью. В чем же причина подобной «фильрации»? Трудно сказать наверняка. Мы можем лишь строить догадки. Возможно, дело здесь в личной антипатии пресс-секретаря обл.акимата к нашей газете (а тому есть причины). Впрочем, пресс-секретарь - далеко не самая главная фигура в местной администрации. Принимая во внимание это обстоятельство, мы отправили главе
региона письмо, в котором просили разобраться в сложившейся ситуации. Ответа на свое послание мы не получили. Так что, дорогие читатели, не взыщите, если в дальнейшем вы так и не узнаете из нашей газеты, какими важными делами занимается областное руководство. Вероятно, кому-то очень не хочется пускать нас на всевозможные совещания и заседания - ведь мы напишем не так, «как надо», а обязательно высунемся со своим собственным мнением. А свое мнение нынче - непозволительная роскошь. Тем, кто шагает не в ногу, могут невзначай поставить подножку. А тем, кто совсем отбился от рук, - как следует дать по рукам.
