Высшие чиновники вне зоны доступа

Президент Касым-Жомарт Токаев после обещания в 2019 году сделать встречи с журналистами традиционными, упомянул пресс-конференцию во время брифинга в рамках внеочередных президентских выборов в ноябре 2022 года. Он анонсировал «большую пресс-конференцию» в случае переизбрания.

«Если меня изберут, в конце года либо в начале следующего года необходимо провести большую пресс-конференцию», – заявил он тогда.

Позже провести пресс-конференцию президента обещал и пресс-секретарь президента Берик Уали. В феврале этого года Уали пообещал, что пресс-конференция президента пройдет в первом полугодии 2024 года, но пресс-конференция пятилетней давности так и остается единственной.

Официальными источниками, через которые журналисты получают информацию от президента, остаются сайт и социальные сети Акорды. Особенно телеграм-канал, в котором публикуются цитаты Токаева с разных мероприятий. Возможности задать вопрос президенту напрямую у журналистов почти нет. Единственной из них оставались брифинги во время выборов, что косвенно подтверждается в ответе пресс-службы Акорды на запрос «Власти». Последняя такая возможность была два года назад.

«Представители интернет-журнала "Власть" также не раз имели возможность обратиться с вопросами непосредственно к президенту. В частности, корреспондент Тамара Вааль задавала ему вопросы на брифинге для представителей СМИ по итогам республиканского референдума 5 июня 2022 года и на брифинге после голосования на внеочередных президентских выборах 20 ноября 2022 года. В связи с этим утверждение об «отсутствии у журналистов доступа к первому лицу страны» представляется необоснованным», – говорится в ответе Акорды.

На последних парламентских выборах 19 марта 2023 года журналисты задать вопросы президенту не смогли – голосование Токаева ожидалось в 9 утра, но он решил приехать на избирательный участок к его открытию в 7:00.

В ответе на запрос «Власти» пресс-служба Акорды отметила, что проведение пресс-конференции президента для СМИ «остается на повестке дня». Там также добавили, что «президент регулярно проводит брифинги для журналистов по итогам переговоров с зарубежными лидерами и встречается с представителями СМИ в ходе различных мероприятий». О каких мероприятиях идет речь, пресс-служба не уточнила.

В интервью государственному агентству Казинформ Уали сообщил, что за 2023 год президент Касым-Жомарт Токаев провел 8 брифингов для журналистов после переговоров с главами других государств. Однако он не упомянул, что доступ к брифингам есть лишь у некоторых СМИ. Остальные журналисты, у которых есть аккредитация в Акорду и которые входят в президентский пул, находятся в пресс-центре на другом этаже здания, где следят за брифингом через экран монитора без возможности задавать вопросы.

Журналист Серік Ордабай, ведущий Youtube канала ORDA LIFE вовсе не видит смысла аккредитовываться в Акорду.

«Я стараюсь не ходить на мероприятия уровная глав государств - там никогда нет информации, кроме официальной. Когда приезжает глава другого государства, надо за несколько часов зайти в Акорду, а затем 2-3 часа томительно ждать президентов. В чем смысл идти в Акорду, если не можешь задать ни один вопрос?» – говорит Ордабай.

Пресс-служба президента в ответ на запрос «Власти» сообщила, что к посещению брифингов приглашаются все СМИ, получившие аккредитацию. Однако добавила, что размещение журналистов и локации пресс-центров определяются «с учетом формата соответствующих мероприятий, возможностей обеспечения комфортной работы для журналистов, а также требований протокола и служб безопасности» и что такая практика применяется во всем мире.

Ордабай также отказался идти на последнее крупное мероприятие с участием глав государств – саммит Шанхайской организации сотрудничества. Аккредитацию журналистов проводило министерство культуры и информации. Большинство журналистов разместили во Дворце мира и согласия, который находится через дорогу от Дворца Независимости, где проходил саммит.

«Вообще не понимаю зачем нас туда позвали, потому что я лишь потеряла время. Как журналисту мне это ничего не дало. При этом коллеги из избранных государственных изданий сидели во Дворце (Независимости). Они имели трансляцию с разных заседаний, которые не транслировались нам в Пирамиде», – говорит журналистка Айнур Коскина.

Никакого доступа к органам власти у журналистов снова не было. Во Дворце мира и согласия организовали пресс-центр с большими экранами, столами, обедом и фуршетом. В здании ходили эксперты из государственных аналитических центров – Института парламентаризма и Казахстанского института стратегических исследований, раздавая комментарий СМИ.

На недавний визит президента Узбекистана Шавката Мирзиёева журналистов, кроме избранных, и вовсе не пригласили. Министерство информации, снова проводившее аккредитацию, организовало пресс-центр в здании, где размещено большинство телеканалов. Журналистов разместили у экрана, через который им транслировались обрывки встречи.

«Президент давал интервью только государственным, то есть пропагандистским СМИ»

Альтернативным источником информации также являются интервью президента различным изданиям. Токаев дает их иностранным изданиям перед государственными визитами или приемами глав государств. Например, интервью азербайджанскому агентству APA перед визитом в Азербайджан в марте этого года или последнее интервью китайскому агентству «Синьхуа» в начале июля перед визитом председателя КНР Си Цзиньпина.

Журналистка и редакторка Айнур Шошаева отмечает, что президент дает интервью иностранным СМИ чаще, чем казахстанским, включая и первые годы президентства. На четвертый день после его первых выборов вышло интервью Токаева на The Wall Street Journal, а в декабре 2019 года Токаев дал интервью Deutsche Welle – последнее интервью Токаева независимому СМИ. В августе 2019 года интервью Токаева все же вышло в казахстанском СМИ – на 31 канале, однако интервью вышло больше в формате документального фильма под названием «Президент 2.0», а автором фильма стал российский журналист Алексей Пивоваров.

«Я считаю уместной критику о том, что президент относится с пренебрежением к казахстанским журналистам. Президент давал интервью казахстанским СМИ, конечно. Но кому? Только государственным, то есть пропагандистским СМИ», – говорит Шошаева.

Из государственных СМИ в последний раз Токаев дал интервью газете «Егемен Қазақстан» в январе этого года. За время президентства Токаев также дал интервью государственному телеканалу Хабар 24 после событий Қанды Қаңтар. Кроме того, за последнее время Токаев написал две колонки – на Euronews и в Казправде.

«Журналисты ждут брифинга в свободном формате без предварительной подготовки, где соберутся и государственные, и независимые СМИ. Например, президент Украины, в которой идет война, Владимир Зеленский находит время для интервью и украинским, и иностранным СМИ», – говорит Шошаева.

Пресс-служба президента также отметила, что по просьбам СМИ заявления и решения президента «по наиболее резонансным событиям» комментирует его пресс-секретарь.

«Я не знаю как он доступен сейчас, но в свой первый приход (Берик Уали был пресс-секретарем дважды: с марта 2019 года до марта 2022 года, а затем снова с сентября 2023 года – В.) он блокировал журналистов в WhatsApp, когда ему задавали вопрос. Меня он лично не блокировал, мои сообщения просто оставались непрочитанными», – говорит Коскина.

Слишком занят для брифинга

6 февраля 2024 года бывший руководитель администрации президента Олжас Бектенов стал премьер-министром. За прошедшие с того момента полгода он ни разу не вышел к СМИ и не дал ни одного интервью. В пресс-службе правительства отметили, что выход к прессе главы кабмина будет решаться «с учетом плотного рабочего графика».

24 июля пресс-секретарь премьера Диляра Аленова в комментарии сайту press.kz объяснила это последствиями паводков.

«Еще есть люди, которые живут в эвакуационных пунктах. Чтобы не было отставания от сроков, мы посещаем села и регионы для тотального контроля. По мере освобождения и заселения всех жителей до наступления холодного периода, мы обязательно проработаем вопрос выхода премьер-министра для публичного комментария», – заявила она.

Правительство отрицает, что отсутствие пресс-конференций Бектенова отражает отношение премьер-министра к журналистам, и заверяет, что «придерживается принципа открытости».

«Очень хочется надеяться, что после паводков не появится подготовка к отопительному сезону или что-то еще. Что в начале сентября мы увидим Бектенова хотя бы на коротком брифинге, как это делал Смаилов, потому что Смаилов тоже не давал большие пресс-конференции», – говорит Коскина.

По словам Ордабая несмотря на то, что журналистам удавалось задавать вопросы бывшему премьер-министру, Смаилов пытался быстро уходить, отвечая на вопросы лишь 4-5 журналистов.

«Осталось в памяти, как мы гонялись за ним, спрашивая, почему он убегает от журналистов», – вспоминает Ордабай.

Журналист удивлен, что первый брифинг премьера откладывают до осени.

«Но уже сейчас важных вопросов очень много. Не стоит ждать осени, премьер-министр может проводить пресс-конференции раз в месяц, давая пример членам правительства», – говорит Ордабай.

Коскина также отмечает, что заседания правительства были хорошей возможностью для журналистов задавать вопросы министрам. Раньше на заседания приходили все министры, а затем начались ограничения, сначала связанные с пандемией коронавируса, а затем и с корью.

«Пришел ковид и начались онлайн заседания. А затем начались другие ограничения и опять вернули прежний формат, что приходят только те министры, которые отчитываются», – объясняет Коскина.

Во время заседаний правительства журналисты сидят в пресс-центре правительства и следят за ними онлайн. На заседания приходят от одного до трех министров, выступающие с докладами перед Бектеновым. Затем члены кабмина выходят на брифинги, где отвечают на вопросы по заявленной тематике.

Остальные министры подключаются к заседаниям онлайн. Однако иногда они могут не приходить, даже если являются спикерами. Например, спикер последних двух заседаний правительства — министр внутренних дел Ержан Саденов — подключался к заседаниям онлайн и оказывался недоступным для вопросов журналистов.

Правительство в ответ на запрос «Власти» подтвердило, что такая практика была внедрена во время пандемии коронавируса, а позже закрепилась «для удобства и экономии времени представителей госорганов».

В сентябре 2021 года тогдашний руководитель пресс-службы правительства Канат Кульшманов связал это с повышением оперативности министров и указом о дебюрократизации.

«В целях обеспечения коммуникаций с обществом и журналистами составлен отдельный график, по которому все члены правительства будут проводить брифинги», — также заявил Кульшманов.

Однако обещанного графика отдельных брифингов членов правительства на деле нет.

Пока премьер-министр ищет время для брифинга с журналистами, пресс-служба правительства начала «серию интервью о социально-экономическом развитии страны». В интервью, где вопросы членам правительства задают представители самой пресс-службы, успели поучаствовать три заместителя Бектенова – Роман Скляр, Тамара Дуйсенова и министр нацэкономики Нурлан Байбазаров.

Пресс–служба правительства подчеркнула, что постоянно публикует актуальную информацию о работе правительства. Журналисты также могут обращаться в пресс-службы министерств с запросом.

Стоит отметить, что по закону о масс-медиа срок рассмотрения запроса составляет 5 дней, но он может быть продлен на 15 дней, если запрашиваемая информация входит в компетенцию нескольких ведомств. За это время новость нередко теряет актуальность.

«Иногда приходится ждать неделями ответ на запрос. Кроме того, в некоторых ответах не бывает нужной и четкой информации», – говорит Шошаева. На неполные и неточные ответы журналисты могут подавать жалобу – тогда срок рассмотрения ответа может увеличиться еще на полмесяца.

Ордабай добавляет, что этой весной не удалось задать вопросы акимам городов и областей, которые обычно приезжали в Службу центральных коммуникаций два раза в год. Кроме этого, задавать вопросы акимам у журналистов получается во время встреч с населением. Но большую часть времени ожидаемо занимают вопросы и жалобы жителей.

После Январских событий в марте 2022 года президент подписал указ, который обязывал акимов встречаться с населением. Однако в ноябре прошлого года в указ были внесены изменения, которые снизили требования к акимам. Обязательная выездная встреча не реже одного раза в полгода в каждом районе или в городе областного значения сократилась до одного раза в год; выездная встреча акима города республиканского значения теперь проводится раз в год, а не раз в квартал, как ранее.

Политолог Шалкар Нурсеит говорит, что президент и представители власти остаются недоступны для журналистов и прямой коммуникации из-за того, что никто из них не зависит от голосов и поддержки избирателей. А отношение к СМИ с их стороны показывает отношения и ко всем гражданам страны.

«Они обеспечивают нужную статистику через подручную центральную избирательную комиссию, поэтому у них нет функции и миссии понравиться гражданам или выполнить обещания перед ними», – говорит Нурсеит.

Президент часто говорит о важности СМИ, а во время той единственной пресс-конференции на вопрос о свободе слова он заявил: «Будем думать. Будем ее всячески укреплять».

Однако, по словам Нурсеита, это всего лишь политическое заявление. Тогда как недоступность президента показывает его реальное отношение к СМИ.

«Во время Қаңтара президент пытался подавить и показать независимые СМИ как актора, который угрожает социально-политической стабильности Казахстана. Поэтому и не удивительно такое отношение. Независимые СМИ в интервью с Токаевым без стеснения зададут вопросы про Қаңтар, Назарбаева, о политических репрессиях, на которые у президента могут не найтись [ответы]», – считает Нурсеит.

Политический консультант Димаш Альжанов считает, что истинное отношение к СМИ можно проследить по истории репрессий и новым законам. А вручение наград журналистам – это форма поощрения за политическую лояльность режиму.

«В нашей политической системе открытость и доступность президента для независимых медиа в принципе исключена. Система максимально защищает главу государства и выводит его из-под ответственности. Под критику за просчеты и нерешенные проблемы могут попасть все звенья исполнительной власти, но не сам президент. Информационная политика государства направлена на то, чтобы оберегать президента и не связывать его персону с негативными событиями», – говорит Альжанов.

Он считает, что все это приводит к снижению подотчетности.

«У нас политическая система не имеет внутреннего механизма сдержек и противовесов, поэтому последствия неподотчетности высших должностных лиц обретает катастрофические масштабы в виде коррупции и неэффективности государства», – заявляет он.

Ухудшение свободы слова: новый закон и новые правила

Ограниченный или отсутствующий доступ журналистов к информации и главным чиновникам страны происходит на фоне ухудшающегося положения свободы слова в Казахстане. Казахстан в Индексе свободы прессы международной организации «Репортеры без границ», целью которой является защита журналистов и сотрудников медиаиндустрии, опустился с 134 места в 2023 году до 142 в 2024 году. В 2022 году Казахстан занимал 122 место.

В опубликованном в мае индексе организация констатировала, что несмотря на улучшение качества онлайн-новостей, государство усиливает контроль над интернетом и использует все доступные средства: аресты, нападения, отключение телекоммуникаций и интернета, – чтобы предотвратить освещение в СМИ крупных событий.

«Доступ к информации ограничен, а вопросы журналистов на правительственных брифингах цензурируются. Правительство платит частным СМИ за распространение своей пропаганды, а также контролирует назначение главных редакторов государственных и контролируемых государством СМИ», – говорилось в сообщении.

В июне президент Токаев подписал закон о масс-медиа, вызвавший критику у медиасообщества. В изначальном варианте, предлагаемом Мининформации, практически вводились цензура и запрет на профессию. После борьбы и долгой дискуссии журналистам и медиасообществу удалось добиться некоторых изменений, которые касались наиболее ограничивающих пунктов закона. Нынешний закон позволит мониторить СМИ «по нарушению нравственных, культурных и семейных ценностей» и отказывать в аккредитации иностранным СМИ.

«Представители сферы сделали все возможное, чтобы убрать пункты, связывающие руки журналистам, однако министерство упорно продолжает продвигать свое. Яркий пример этого – норма по аккредитации. Власть через эти абсурдные правила пытается оставить только те СМИ, которые идут на ее поводу и создать условия для того, чтобы другие ушли из сферы “добровольно”», – говорит Шошаева.

В июле был опубликован проект правил аккредитации для представителей СМИ, обсуждение которого завершилось 1 августа. Руководительница юридической службы «Медиа Қолдау» Гульмира Биржанова называет эти нормы противоречивыми и уверена, что они будут негативно влиять на деятельность журналистов.

По пункту 10 правил аккредитации, аккредитованный журналист обязан публиковать информацию, полученную от аккредитовавших его государственных органов и организаций, только в СМИ, от лица которого он аккредитован, а также соблюдать регламент мероприятия и пропускной и внутренний режимы особо важных государственных объектов и стратегических объектов.

В 12 пункте, который также вызвал наибольшую критику у журналистов, говорится, что журналиста могут лишить аккредитации в случае нарушения журналистом двух и более раз условий, установленных пунктом 10 или при вступившее в законную силу решение суда о признании не соответствующих действительности сведений, порочащих деловую репутацию аккредитующей организации, распространяемых журналистом.

«Это может трактоваться по-разному: непонятно каким образом этот регламент будет определен», – говорит Биржанова.

Альжанов считает законодательные ограничения потребностью президента Токаева «максимально огородить себя от критики». По его словам это произошло после январских событий, из которых общество вышло с глубокими ранами и еще большими претензиями к властям.

«Понимая это, режим бросил значительные ресурсы на исправление имиджа президента и на меры для ограничения критики в адрес президента внутри страны. Для режима важно создать стерильную среду, где независимые медиа беззубы, максимально маргинализированы и неспособны информировать общество на должном уровне. Все эти меры – звенья одной цельной политики режима и рассматривать их надо в комплексе», – говорит он.