Раньше работу средств массовой информации регулировали два закона: «О СМИ» и «О телерадиовещании». Их объединили в новом законе «О масс-медиа» и немного обновили поправками. Битва за каждую из них шла больше года, ведь правозащитники опасались, что закон ужесточит государственный контроль за журналистами. К примеру, в статье № 9 очень много внимания уделено государственному регулированию в области масс-медиа. Но кроме этого, появился еще и пункт о соблюдении нравственности и семейных ценностей. Отбить эту поправку правозащитникам, журналистам и депутатам не удалось.

   - Включен мониторинг на нарушение нравственных, семейно-культурных ценностей. Мы говорили о том, что это не юридические понятия. Кто будет определять, что такое нравственность, что такое культурные ценности? Мы ставили вопрос о том, как будут реагировать на нарушения нравственности, нам в министерстве говорили, мол, не переживайте, не будет никаких санкций, а будут предупреждения для СМИ. Просто у нас, когда такие нормы принимаются, они могут потом легко трансформироваться в более жесткий контроль. Это очень опасно, - говорит медиаюрист Гульмира Биржанова.

Правозащитники опасаются, что блюстители нравственности и ценностей будут использовать эту норму как оружие против неугодных журналистов. У каждого свое понятие об этике и нравственности. Что для одного уят, то для другого – норма жизни, говорят журналисты из группы, которая работала над этим законом.

   - Трудности будут в размытой формулировке «нарушение этических норм, семейно-культурных ценностей. Мы говорили, что в законе четко не прописано, что это такое. У каждого свои ценности. Думаю, это станет главной причиной, чтобы строить препоны для работы журналистов. Под ценности можно подогнать что угодно и всего лишить журналиста. Я надеялась, что будет принципиально новый закон, а тут просто соединили два и сделали кое-какой косметический ремонт. Но косметически закрашенная штукатурка рано или поздно отвалится, - говорит журналист Айнур Коскина.

А будет ли «особый статус» у журналиста

В новом законе введено понятие «особый статус журналиста». По закону он должен защитить права, свободы, возможности при поиске, запросе и распространении информации. Якобы у журналиста будут и другие особые права. Вот только как это будет работать на деле, журналисты пока понять не могут. Надеются, что статус и их права будут не только на бумаге, ведь до сих пор за годы существования так и не заработала статья, которая предусматривает ответственность за воспрепятствование работе журналиста.

   - Особый статус журналиста, надеюсь, будет не только на бумаге. В защите прав и свобод мы нуждаемся особенно. И в судебных делах, когда на журналистов подают в суд за их профессиональную деятельность, когда их преследуют, тоже нужна реформа. Остаётся надеяться, что правовые гарантии, установленные законом, будут реально гарантировать журналистам защиту от преследования. На практике мы видим обратное, хотя статью 158 УК РК никто не отменял, - говорит журналист Алиса Масалева.

Статью 158 в Уголовном кодексе РК за годы ее существования еще никому не удалось заставить заработать. Журналист Айнур Коскина утверждает, доказать вину подозреваемого по этой статье из разряда невыполнимой миссии. Говорит, что во время работы над законопроектом практикующие журналисты добивались того, чтобы в гражданском законодательстве тоже появилось наказание за попытки мешать СМИ работать. Однако, не получилось.

   - В законодательстве для эффективной работы журналистов не хватает защиты самих журналистов. Мы ждали закон, который будет нас защищать, а на самом деле он будет нас больше регулировать. Статья 158 УК РК должна оставаться, но мы хотели и в гражданское законодательство ввести норму о защите журналистов, чтобы наказывалось штрафом. Чтобы привлечь к ответственности по статье 158 УК РК, тебя должны убить или хорошо побить. Но ведь на нас еще оказывают давление, отказывают в информации. Вот этой нормы в гражданском законодательстве так и не хватает, - говорит Айнур Коскина.

Одним из плюсов закона разработчики называют страхование журналистов. Эту задачу возложили на работодателя. Правда, здесь есть два момента. Страховать можно будет штатных сотрудников, а штатные зачастую бывают в государственных СМИ или крупных частных компаниях. Региональные частные СМИ с журналистами сотрудничают как с фрилансерами, а потому на них страховка распространяться не будет

Выигранная битва за сроки давности и отмену пресс-карт

В законе предусмотрено создание единой медиаплатформы, на которой будут раздавать гранты для негосударственных СМИ и проводить аккредитацию журналистов. Обещают эту процедуру упростить и автоматизировать. Но, несмотря на это, представиители СМИ опасаются, что именно эти инструменты станут средством сведения счетов с неугодными.

   - Я не думаю, что закон кардинально поменяет работу журналиста – он получился неоднозначным. Разработчики заявляли, что основная его идея — это поддержка журналистов, создание лучших условий для их работы. Однако, биться в рабочих группах депутатам, журналистам и правозащитникам приходилось именно с представителями профильного министерства, то есть с разработчиками. Казалось, что благими намерениями они нас пытаются отправить по известному адресу. Чего стоили одни только «пресс-карты»! Журналисты говорят: «Нам не нужны пресс-карты». В ответ: «Это же все для вас, вы не понимаете». Но добились своего – убрали это из закона, - заметила журналист Евгения Бодрова.

Добиваться пришлось и сокращения срока исковой давности. В старом законе его не было вообще, и журналисты были вынуждены хранить всю жизнь все доказательства по тому или иному материалу. Профильное министерство настаивало на трех годах, правозащитники бились за год. Теперь у героев статей, недовольных публикациями, есть 12 месяцев, чтобы предъявить журналистам иски о защите своей чести и достоинства.

   - Можно сказать, что новый закон не сильно отличается от действующего. Сказать, что будет ухудшение, я не могу. Но лучше тоже не будет, хотя мы ставили цель улучшить ситуацию. Сокращение срока исковой давности до одного года – это сейчас то, чем министерство хвастается. Это хорошая норма. Вторая норма со знаком «плюс» - это сокращение срока предоставления информации. Было 7 дней, стало 5 дней. – отметила медиаюрист Гульмира Бижанова.

Но и 5 дней это много, учитывая популярность социальных сетей и скорость распространения фейков. А если сюда добавить еще и умение государственных органов уходить от ответов в официальных запросах, то журналисты задаются вопросом, стоит ли радоваться этой норме.

   - Преимущества закона и сокращение срока давности и срока рассмотрения запроса до 5 дней, в принципе, особо ничего не меняет. Мы живем в век новости и то, что госорган может выдать за 5 дней, социальные сети распространят за 2 часа и ответ госоргана может быть неактуальным. А если речь идет о глубоких цифрах и анализе, то да, пять дней лучше семи, - считает Айнур Коскина.

   - Сокращение сроков предоставления ответов на запрос – всегда хорошо. Но они, по-прежнему, часто не дают никакой информации. Нужна ответственность госорганов за предоставление информации по запросу СМИ. Нужны нормы и стандарты, которые не позволят чиновникам давать отписки, - считает журналист Алиса Масалева.

Правда, ничего подобного в новом законе не будет. Зато прописано, что теперь государственную информационную политику будут продвигать за счет грантового финансирования, создадут общественно-профессиональные советы, которые будут разрабатывать Этический кодекс журналистов. Теперь на телеканалах страны будет увеличен еженедельный объем отечественных телепрограмм на государственном языке. Уже в 2025-ом году он должен составить 55%, а в 2027 году – 60%. По сути, у казахстанских каналов практически нет времени на раскачку. Профессиональный контент на государственном языке, который заинтересует аудиторию, создавать нужно уже сейчас.

Автор: Марина Низовкина

Источник: Ulysmedia.kz