Анатолий АКИМОВ, "С пером и шпагой"

«Законодательство будет соответствовать европейским стандартам только тогда, когда сами СМИ будут соответствовать этим стандартам», – сказал в своей статье «Ответственность – мировой стандарт СМИ», опубликованной 20 декабря в «Казахстанской правде», депутат Уалихан Калижанов. На такой, без преувеличения, афоризм подвигло его письмо инициативной группы редакторов ряда казахстанских СМИ и руководителей журналистских организаций президенту страны. 

В этом обращении представители массмедиа выразили свое негативное отношение к поправкам в закон «О СМИ». Однако, проанализировав действующее законодательство и проконсультировавшись с юристами, г-н Калижанов «пришел к выводу, что претензии инициативной группы несостоятельны» и посоветовал им «начать работать над собой». 
Журналистское сообщество возмутилось такой постановкой вопроса и в редакцию посыпались отклики от неравнодушных работников пера.

Мы живем в разных государствах!

Обозреватель костанайского еженедельника «Наша газета Евгений Шибаршин написал нам, что прочитал статью депутата и невольно начал ему завидовать. «В отличие от меня, пишет он, г-н Калижанов живет в стране, где «правительство старается оказывать им (журналистам – Е.Ш.) всемерную поддержку, где правительство и местные исполнительные органы финансируют освещение в СМИ социально значимых тем». А это, в свою очередь, «стимулирует творческую активность и деловую инициативу средств массовой информации». И самое главное, чем так дорожат журналисты, – благодаря госзаказу «снижается зависимость СМИ, например, от рекламодателей».

«Вы уж простите меня, г-н Калижанов, – пишет журналист, – но я вынужден сообщить вам печальную новость: государство, в котором мы с вами живем, немного не такое, каким вы его себе представляете. К сожалению, горячо любимый вами государственный заказ на «освещение социально значимых тем» превратился в проплачивание бюджетными деньгами так называемой информационной политики органов власти.

В чем между ними разница? Для начала хочу задать вопрос: если тема статьи социально значима, то разве она не будет интересна тысячам читателей? Наверняка. Вот вам и необходимый тираж газеты. С ростом тиража придут и рекламодатели. Зачем такой газете финансовая поддержка государства?
А если это материал о нудных совещаниях? Даже по очень важным вопросам? Или каждый вечер бесконечные видеосюжеты на местном телеканале о поездках акима, где он то рассказывает крестьянам, как надо сеять, то показывает строителям, где лучше поставить унитаз, и при этом обязательно воздаст хвалу главе государства, который денно и нощно заботится о своем народ? 
Более того, в такого рода материалах не допускается и тени критики в сторону власти. Сразу же окрик: «Мы вам не за это деньги платим!» Желающих читать и смотреть на плоды такой «информационной политики» найдется немного. Подобные СМИ без финансовой подпорки государственной казны обязательно рухнут. 
И это еще не все. Во время подписной кампании местные органы власти рассылают по бюджетным организациям разнарядки с «рекомендациями», сколько экземпляров их работники должны подписать по газетам, имеющим госзаказ.
Надо ли гордиться такими «достижениями»? Можно, конечно, все списать на отсутствие профессионализма у журналистов, освещающих деятельность государственных органов. Есть тут своя правда. Но где взять настоящих профессионалов? Особенно в условиях, когда пресекается любая попытка критического анализа действий органов власти.
Не лучше ли было бы прислушаться к мнению некоторых издателей газет, которые предлагают направить средства госзаказа на дотацию государственной почтовой службы, занимающейся доставкой газет в отдаленные уголки в каждом регионе Казахстана? Неважно, какая будет газета: частная или государственная, но все они получат равные возможности по доставке. Такой расход бюджетных средств лучше поддается контролю, и эти деньги действительно помогут расширить информационное пространство».

Сытый голодного не разумеет

Человеку свойственно надеяться на лучшее, а человеку, измученному современной действительностью, особенно страстно хочется верить в положительные изменения окружающей жизни. Так отреагировала на статью в «Казахстанской правде» карагандинский журналист Ольга Орешникова. Она вспомнила, как один булгаковский герой советовал не читать за обедом официальную прессу, дабы не заработать несварения желудка, и по этому поводу пишет:
«Причина проста: хочется же верить в процветание и демократизацию, которые подробно описаны в такой прессе. Но описания эти моментально вступают в противоречие с той действительностью, которая подстерегает сразу после выхода из дома: от такого столкновения желаемого и действительного и до болезни недалеко. Совершенно схожий процесс начался в моем журналистском организме после прочтения радужной статьи Уалихана Калижанова.

Почетный журналист подробно и с гордостью за отечественное демократическое право остановился на новых поправках в СМИшное законодательство. Действительно, упомянутые им поправки хороши: и диктофон с камерой можно использовать без разрешения, и в делах о защите попранной чести и достоинства провозглашается презумпция невиновности журналиста (пока обесчещенный не докажет обратного), и упрощение процедуры регистрации для телерадиовещания. 
Возможно, так оно и будет. И если бы я была иностранкой, вдобавок не журналистом, то по прочтении статьи оного депутата удивилась бы: до чего же свободно дышится (или планируется задышать) в Казахстане. И, наверное, стала бы недоумевать, отчего неймется тем самым представителям журналистского сообщества, о которых в той же статье упоминается. Но так как я не иностранка и к тому же таки причастна к журналистике, то недоумеваю вовсе по другому поводу: несмотря на хорошие поправки, как-то все коряво у нас выходит, господа. 

Кстати, автор статьи «Ответственность – мировой стандарт СМИ» признает, что не все рекомендации журналистского сообщества были приняты к сведению при рассмотрении поправок. В качестве примера депутат приводит письмо, которое поступило в Мажилис от руководителей ряда общественных организаций и СМИ и которое заставило его консультироваться с юристами и взяться за изучение законодательства касательно СМИ. 
Напомним, что в том письме были выдвинуты три пункта:

1. Клевета и оскорбление должны быть декриминализированы. Ни при каких обстоятельствах положения о посягательствах на честь и достоинство не должны предусматривать особые средства защиты для представителей власти, независимо от их звания или служебного положения.
2. Необходимо покончить с позорным положением, когда дела о защите чести и достоинства наравне тяжелейшими преступлениями против человечества не имеют сроков исковой давности. В сочетании с безразмерными суммами взыскания морального вреда это создает реальную угрозу уничтожения любого издания и не позволяет СМИ эффективно бороться с коррупцией.

3. Весь многочисленный арсенал наказаний и запретов должен быть пересмотрен и приведен в соответствие со ст. 39 Конституции Казахстана. Конфискация тиража, арест оборудования или приостановление деятельности средства массовой информации в качестве наказания за процедурные нарушения являются недопустимыми и должны быть исключены из законодательсва. Приостановление деятельности СМИ никогда не должно допускаться без наличия судебного решения.

Г-н Калижанов комментирует, почему он не согласен с этими требованиями. По его мнению, ввести срок исковой давности совершенно невозможно применительно к СМИ, потому что они имеют разную периодичность выхода, и, дескать, может получиться так, что статья попадется на глаза оклеветанному в ней гражданину спустя столетие или полгода после выхода. И почувствует себя гражданин обесчещенным и лишенным достоинства, а срок исковой давности весь вышел. Как быть? Уважаемый депутат считает, что панацеей от такого как раз и является отсутствие срока давности. А то, что такое положение (как правильно подметили составители письма) уравнивает дела о защите чести и достоинства, например, с фашизмом или геноцидом – это, по всей вероятности, органично и, если не вдумываться, вовсе незаметно.

Также г-н депутат уверен, что насчет ареста тиражей и прочих возмездий по отношению к СМИ – это авторы письма загнули. Потому что наше законодательство (он подробно перечисляет акты и законы) запрещает такие противоправные действия. Никто не спорит: законом, может, не разрешено конфисковывать тиражи и прочее имущество СМИ. Но когда такой момент наступает, то не остается времени доказывать неправомерность конфискации. Фактически тираж просто не доходит до читателя вовремя, а потом его, конечно, могут и вернуть, могут даже извиниться, что ошибочка вышла. 
Что с того, если законы не позволяют отбирать чужую собственность без решения суда? В Караганде, например, помнится, арестовали тираж газеты «Сорока» за то, что в предвыборное время там вышла не слишком глянцевая статья про президента. После этого газета каким-то странным образом закрылась. 

Был и другой случай в Караганде, тоже связанный с какой-то статьей о действующем президенте, уже в другой газете. Рассказывали, что в частную типографию явились люди в форме и не велели печатать номер газеты, в противном случае грозили взорвать типографию. Можно, конечно, списать это на слухи, но дыма-то без огня все-таки не бывает.
Словом, почетный журналист «пришел к выводу, что претензии инициативной группы несостоятельны». 
А еще г-н Калижанов с отеческим же пониманием отметил, что отношения СМИ и власти «в нашей стране всегда были неоднозначны. Каждое изменение законодательства о СМИ вызывало бурный общественный резонанс, который не всегда был положительным». Отвечу на это образно: когда голодному, у которого есть только один кусок хлеба, дают еще один кусок, разве он будет протестовать? И наоборот: как поведет себя этот голодный, если отнять у него и последний кусок? 
Только не следует думать, что кусок хлеба в данном сравнении имеет буквальный смысл. Поясню: для свободного человека (или желающего быть таковым) этим куском и является свобода слова. Возможно, отчасти свободы слова добавится, если разрешат диктофон без спроса применять. Но общая тенденция, увы, такова: слишком заметно, что истинная свобода слова в нашей демократической державе возможна только с применением «эзопова языка».