Недавно было распространено заявление Генеральной прокуратуры в связи с нашумевшими распечатками телефонных переговоров высокопоставленных лиц. Заявление предназначено исключительно для средств массовой информации – как своеобразная угроза уголовной ответственностью за публикации на подобную тему. Мы попросили его проанализировать юристов, работающих в сфере массмедиа, – Ганну КРАСИЛЬНИКОВУ и Сергея УТКИНА.

Нурахмет КЕНЖЕЕВ, "С пером и шпагой"

Ганна КРАСИЛЬНИКОВА: «Свободу выбора никто не отменял»

Статья 20 Конституции РК и статья 2 закона «О СМИ» гарантируют свободу получения и распространения информации, а также творческую самостоятельность и независимость средствам массовой информации. То есть законодательство гарантирует, что любое средство массовой информации и его главный редактор (редактор) пользуется полной свободой выбора материала для публикации. Никто не вправе обязать редакцию средства массовой информации обнародовать отклоненный ею материал, если иное не предусмотрено законом.
Однако было бы неверным считать, что главные редакторы (редакторы) СМИ при выборе материалов не должны руководствоваться какими-либо критериями. В большинстве случаев за вниманием читателя и зрителя остаются такие критерии, как корректность и этичность публикации. Средствам массовой информации следует учитывать морально-этический критерий, а также ориентироваться на правовые нормы, защищающие в правовом смысле тайны личной жизни граждан. Было бы также некорректным и излишнее увлечение публикацией так называемых «жареных фактов».

В правовом смысле очевидно, что средства массовой информации не могут быть первоисточником и первораспространителем сведений, поскольку не ведут и не могут вести в принципе какую-либо «прослушку» телефонных переговоров. 

Точно так же средства массовой информации не могут быть обвинены и в незаконном собирании и распространении этих сведений, так как ясно, что эти сведения получены ими не в результате незаконных действий, как-то, например, кража или подкуп, а скорее в результате «слива» информации ее носителем или обладателем.
В отношении гражданско-правовой ответственности средств массовой информации по этому поводу, наверное, следовало бы вспомнить, что честь, достоинство и деловая репутация относятся к категории личных неимущественных прав конкретной личности и защищаются законодательством. Если средство массовой информации распространило сведения, не соответствующие действительности и порочащие какое-либо третье лицо, то ответственность наступает согласно ст. 143 Гражданского кодекса РК. Наряду со СМИ к ответственности может и должен привлекаться первоисточник таких сведений.

Сергей УТКИН: «При чем тут «тайна личной жизни»?

Во-первых, удивляет форма. Несмотря на то что среди видов актов прокурорского надзора упоминается «заявление», согласно ст. 23 Закона «О прокуратуре» данный акт применяется только в случае необходимости обращения прокурора в суд (когда прокурор подает исковое заявление). В нашем же примере, исходя из содержания «заявления», его следовало бы назвать «разъяснением закона», либо «предписанием», или «представлением» об устранении нарушений законности. 

Кроме того, акты должны выноситься прокурором как должностным лицом, а не прокуратурой. Но из текста «заявления» не ясно – кто же из прокуроров его подписал и с кого же спрашивать за неудачную форму и непрофессиональное содержание? Единственное объяснение подобного может заключаться в том, что «заявление» готовилось, например, пресс-службой сугубо как информационное сообщение (пресс-релиз), и поэтому к нему не следует относиться как к юридическому документу.

Во-вторых, в сообщении идет речь об уже возбужденном КНБ уголовном деле по факту распространения в СМИ распечаток телефонных переговоров. Здесь важно понять – по признакам какого преступления возбудили дело. В самом тексте заявления прокуратуры упоминаются две статьи Уголовного кодекса – 142 («Нарушение неприкосновенности частной жизни») и 143 («Незаконное нарушение тайны телефонных переговоров»). Конечно, полную картину мог бы раскрыть текст постановления о возбуждении уголовного дела, но за неимением последнего будем исходить только из заявления прокуратуры. Кстати, само постановление о возбуждении уголовного дела вроде бы не должно содержать никакой тайны, поэтому СМИ его могут запросить в КНБ или в Генеральной прокуратуре. 

Как уже разъяснил в одном из комментов на «Зоне» автор под ником «Адвокат», статья 142 УК относится к делам частного обвинения. Поэтому без заявления потерпевшего никакого уголовного дела не может быть в принципе (исключения о беспомощном состоянии потерпевших рассматривать не будем). Тем более что по преступлениям такой категории правоохранительные органы (в т.ч. КНБ) уголовные дела вообще не возбуждают, а сразу передают заявления в суд. Следовательно, по данной статье УК дело может быть возбуждено только в суде и только против какого-то конкретного лица, а не «по факту», как сказано в информации Генпрокуратуры. В общем, статья 142 полностью отпадает. 
Остается статья 143. Но ранее Виталий Воронов уже прекрасно разъяснил, что к СМИ она не имеет никакого отношения, поскольку СМИ прослушиванием не занимались. В этой статье УК ни слова не говорится об ответственности за распространение информации, полученной в результате «прослушки». Так что представители СМИ могут не опасаться: в уже возбужденном КНБ уголовном деле им ничего не грозит – обвинения могут быть предъявлены только тем, кто организовывал и осуществлял «прослушку».

Однако вернемся к 142-й статье. Если пока не было жалоб от потерпевших, то это вовсе не означает, что они не могут появиться в ближайшее время. Вполне возможно, что кого-нибудь «убедят» это сделать, например, из числа руководителей крупных коммерческих структур, чьи голоса также появились в Интернете. В связи с этим возникает вопрос: грозит ли в этом случае собственникам СМИ, редакторам и журналистам уголовная ответственность по статье 142 УК РК?

С точки зрения закона, на мой взгляд, не грозит. Потому что уголовная ответственность по ст. 142 предусмотрена за сбор и распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну. Однако всем понятно, что содержание крамольных разговоров касается отнюдь не личной и семейной жизни фигурантов. Кроме того, главным словом в составе указанного преступления является «ТАЙНА». 

Но теперь посмотрите на ситуацию объективно: разговоры первоначально выставляются в Интернете, огромное количество людей по всему миру получает возможность их прослушать и прочитать. Вся страна уже фактически их обсуждает. А затем содержание разговоров появляется, например, в какой-нибудь газете. Можно ли этой газете предъявить обвинение в разглашении тайны? Конечно, нет. Потому что тайна была разглашена ранее (при первой публикации в Интернете). А любая последующая перепечатка или передача звуковых файлов уже является распространением сведений, не составляющих какую-либо тайну. Соответственно, в действиях представителей газеты будет отсутствовать состав преступления, предусмотренный в статье 142 УК РК. 

В противном случае к ответственности по этой статье подлежал бы привлечению вообще любой гражданин, например, свободно скачавший файл в Интернете и отправивший его своему товарищу по электронной почте или перекинувший файл с одного сотового телефона на другой (распространение – это ведь не только через СМИ). А отследить пересылку таких файлов через провайдеров и владельцев почтовых серверов в принципе возможно. И что же – всех теперь под уголовную статью? 

Кто-то может сказать, что это хорошая «отмазка» для уклонения от уголовной ответственности. Отнюдь. Это просто у правоохранительных органов нынче такая непростая участь в раскрытии подобных преступлений. И это все из-за Интернета. Ну не научились они еще быстро ловить анонимных распространителей тайн через Всемирную сеть. Так почему же, если полиция пока не смогла решить свои проблемы, отвечать должны не те, кто фактически разгласил тайну, а те, кто ее узнал абсолютно законным образом из открытого источника и затем распространил информацию, фактически уже не являющуюся тайной? 

Так что заявление прокуратуры – из серии поиска под фонарным столбом (потому что под ним светлее). Ведь гораздо легче запугать собственников местных СМИ, редакторов и журналистов, чем установить лиц, действительно выкладывающих компромат, возможно, за пределами Казахстана. Гораздо легче встать на защиту личной жизни, чести и достоинства высокопоставленных лиц, фигурирующих в телефонных разговорах, чем возбудить уголовные дела по чудовищным фактам злоупотреблений, ставших известными всей стране в результате публикации содержания этих разговоров. 

В конце концов, если бы даже каждое последующее распространение этих телефонных разговоров формально подпадало бы под действие Уголовного кодекса, то и в этом случае привлекать представителей СМИ к уголовной ответственности, согласно закону, было бы нельзя. Потому что существует статья 34 УК РК («Крайняя необходимость»). Согласно этой статье, не является преступлением причинение вреда охраняемым интересам (в данном случае – на тайну телефонных переговоров) в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей жизни, здоровью, правам и законным интересам людей, интересам общества или государства (в нашем случае – для выявления воровской картины управления государством, механизма фальсификации выборов и т.д.). 

В общем, закон полностью оправдывает деятельность журналистов по распространению нашумевших распечаток телефонных разговоров, поскольку это необходимо для защиты общественных интересов. Поэтому я считаю, что не только с точки зрения закона, но и с моральной стороны публикация и дальнейшее распространение содержания этих телефонных переговоров – абсолютно нормальное и стоящее дело. Необходимо, чтобы об истинном лице сегодняшней власти узнали все граждане нашего государства, необходимо очень широкое и честное обсуждение выявленных пороков, если наше общество, конечно, хочет от этих болезней излечиться. А Генеральная прокуратура со своим заявлением пока движется абсолютно в противоположном направлении…