Нормативные документы о СМИ - больное место нашего законотворчества. Стоит вспомнить хотя бы знаменитое президентское вето, наложенное аккурат во время крупного медиафорума пред бдительными очами западной прессы. Именно Закон о СМИ постоянно находится в поле зрения власть имущих, при этом мало какой нормативный акт может похвастаться таким количеством нестыковок и лазеек, что делает его весьма удобным для давления на прессу, - и нет числа судебным искам. Чиновники очень любят водить хороводы вокруг документов, так или иначе касающихся СМИ, и едва ли не каждый заявляет, что всевозможные новшества вводятся исключительно ради демократии и заботы о бедных журналистах. «Не надо о нас заботиться - дали бы работать», - заявляет Тамара Калеева, президент Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз». Очередные «улучшения», теперь свалившиеся на журналистскую голову из кабинетов МВД и Министерства информации, грозят, по ее мнению, уничтожить не то что свободу слова, которой Казахстан и без того не может похвастаться, а профессию в целом. СМИ в очередной раз загоняют в угол, и при принятии поправок мы можем навсегда попрощаться с любым форматом прессы кроме информационных листков.

Елена ТИХОМИРОВА, "Взгляд"

«Демократизатором» по голове

- Что же за поправки предлагают МВД и Ермухамет Ертысбаев?

- Если в полном объеме, то законопроект МВД - это поправки в Уголовный кодекс, Гражданский кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс, то есть якобы либерализируются все три действующих кодекса. Давайте вначале остановимся на поправках, касающихся декриминализации наказаний журналистов. В тот проект, который сейчас лежит в парламенте, разработанный четырьмя неправительственными организациями, однозначно внесена декриминализация понятий «клевета» и «оскорбление». 

Мы не говорим, что это должно оставаться безнаказанным, мы говорим - такие вещи должны быть предметом гражданского спора. Помимо самого факта лишения свободы человек, обвиненный в клевете, становится преступником. Он не может избираться в депутаты, обязан писать о судимости в анкетах. Чем выше человек поднимается по карьерной лестнице, тем подробней эти анкеты - это уже пятно на репутации. 

- Таким образом, судимый за клевету ущемляется в правах?

- Совершенно верно, это ущемление в правах. Человек не сможет даже, так сказать, полноценно выехать за границу, есть страны, в которые уголовных преступников не пускают. Я уже не говорю о самочувствии осужденного - я преступник, в отношении меня вынесен обвинительный приговор, не решение по частному спору, а приговор именем государства. 

Государство не должно вмешиваться в эти споры - у него более серьезные задачи. Все это заложено в нашем проекте, но ни Министерство информации, ни МВД такой подход не рассматривают - они хотят все эти статьи сохранить в Уголовном кодексе. А чтобы показать Западу и местным журналистам, что все идет к дальнейшей либерализации, они решили сделать такое «косметическое» редактирование: убрать из шести статей УК, так или иначе касающихся СМИ, словосочетание «средства массовой информации». То есть в нынешнем виде это звучит так: клевета, оскорбления через средства массовой информации. Окончание убираем. И якобы все это будет очень демократично. Например, есть клевета в целом как преступление. Есть клевета через СМИ как его подвид, есть еще клевета с обвинением в совершении тяжких преступлений. Так вот, и МВД, и Мининформ предлагают убрать вторую номинацию. Разве это освобождает журналиста от уголовной ответственности? Ни в коей мере! Любой юрист это скажет. Если есть статья в Уголовном кодексе, то по этой статье будет отвечать любой, а чаще всего по статье о клевете у нас отвечают журналисты. 

Таким образом, эти «либеральные и демократичные» поправки ничего в положении журналистов не меняют. МВД еще предлагает убрать такую меру наказания, как лишение свободы. Да, мы согласны с тем, что журналист не должен сидеть в тюрьме за свою профессиональную деятельность. Но многое ли это изменит? 

Маленькие слабости больших людей

- Я не помню случая, чтобы моего коллегу посадили в тюрьму именно за профессиональную деятельность, в чем бы она ни выражалась - в клевете или оскорблении чести и достоинства. Всегда находятся другие статьи и поводы, в частности, дело Сергея Дуванова. Зато материальных исков в отношении СМИ хоть отбавляй.

- Все верно. Мы девять лет ведем мониторинг, за все эти годы ни один журналист не сидел в тюрьме за профессиональную деятельность, но обвинительные приговоры были, условные наказания были, штрафы были. А при введении поправок вопрос принципиально не решится - клевета и оскорбления должны быть исключительно предметом гражданского спора. 

Кроме того, у нас в Уголовном кодексе есть еще четыре статьи, которые Запад просто не воспринимает, и даже не потому, что они противоречат основам демократии (об этом уже и речи нет!), - они противоречат основам права. Все равны перед законом и судом, у нас это тоже заложено в Конституции, но в Казахстане получается, что все равны, но некоторые равнее. У нас высшие должностные лица - президент, депутаты, судьи, судебные приставы - имеют повышенную защиту как судебную, так и в уголовном порядке. Эти статьи должны быть исключены.

- Но теперь у нас и по Конституции президент «равнее остальных».

- Да, точно. Но здесь мы уже ничего не можем сделать, и говорить-то бессмысленно. И это не наш профиль, каждый должен заниматься своим делом. А что касается СМИ, то не должно быть повышенной уголовной ответственности за клевету и оскорбления в отношении некоторых категорий граждан. Да и, собственно, в принципе уголовной ответственности. 

- Мы разобрались с первой частью поправок, но есть и другие, которые, по словам коллег, делают нашу работу бессмысленной и крайне опасной.

- Здесь мы переходим к Гражданскому кодексу. В нем для журналистов самая значимая статья - номер 143 «Защита чести и достоинства». Вот и предложено эту статью дополнить ответственностью за распространение достоверных (выделено редакцией) порочащих сведений, касающихся частной жизни. 

Понимаете, у нас все намерения обставляются весьма благородно - защита частной, личной жизни! Кстати, такая норма в Гражданском кодексе есть, это статья 144. Те, кто писал поправки, может быть, не посмотрели кодекс дальше? Но что такое частная жизнь, давайте вдумаемся? Это не только какой-то интим, не то, что делается в спальне и туалете! Это дом, в котором вы живете, машина, на которой ездите, страна, где вы отдыхаете, это ваши украшения и шубы норковые. 

Берем простой пример из современной реальности. Лейла Храпунова обладает особнячком в верхней части города - фактор ее частной жизни. Вот если будут эти поправки МВД приняты, если они станут законом, то она тут же «кинет» иск. Каждый «кинет» иск, а мы говорим о людях, известных в государстве. Нельзя будет ни о ком написать. Мы говорим о государственных мужах, руководителях крупных корпораций, о тех, кто определяет жизнь государства и общества. И здесь есть устоявшиеся в мире понятия - публичные деятели, человек, который служит обществу, и общество имеет право контролировать, как он живет. Потому что как он живет, так он и работает. 

Есть у человека маленькая слабость - играть в казино, а он возглавляет какой-нибудь департамент или бухгалтером в банке работает. Это важно или неважно для общества? Это вопрос риторический - естественно, очень важно! А такие сведения и употребление чиновником наркотиков и алкоголя - тоже маленькие частные привычки, т.е. достоверные порочащие сведения. Притом пресс-секретарь МВД, выступив на «31 канале», сказал: «Мы же это для журналистов хотим сделать, вы не так поняли!» А как это можно понять иначе, как то, что теперь журналист сможет пользоваться только пресс-релизами? Получил, переписал - и все… Для изданий это едва ли будет пользой, они просто потеряют читателей, кому нужна такая информация? 

Кого хочет обдурить Ертысбаев?

- В чем, на ваш взгляд, причина возникновения этих поправок именно сейчас, когда в связи с кризисом интерес общества к политике обострился?

- Здесь мы вступаем в область предположений. Идет некое очищение высших государственных эшелонов: тот же Рахат Алиев, та же ситуация с проверкой строений, возможно, есть еще нечто. Невозможно сегодня говорить о разнузданности СМИ, у нас гораздо больше тех, кто «за¬кручен на все гайки». И когда кто-то из высших чиновников начинает говорить о разнузданности, меня это всегда пугает, ведь за этим идет ограничение. 

Здесь можно говорить о некой саморегуляции СМИ, но она может быть только в том случае, когда нет силовых методов давления - экономического, законодательного, психологического. В частности, сейчас МВД изобрело «ноу-хау» - ответственность за достоверные сведения, а в целом там есть комплекс поправок, на мой взгляд, совершенно пустых. Они создают видимость либерализации, но ровно ничего не меняют для журналистов, зато производят солидное впечатление. Притом предложения МВД полностью совпадают с предложениями министра информации Ертысбаева, которые он пока в письменном виде не предъявлял, лишь озвучивал. Но все они, повторюсь, только редактирование статей законодательства. 

Не знаю, кого он хочет этим обмануть, обдурить? Запад не настолько туп, чтобы на это попасться. Наши юристы подвох видят мгновенно. Это очередная уловка, очередная маленькая хитрость. Красивый, но плохо продуманный жест. 

Удовольствие для склочников

- Как вы считаете, как поправки отразятся на уровне информированности общества, будь они приняты? И как бы вы вообще охарактеризовали степень «охваченности» казахстанцев достоверной информацией?

- Уровень информированности и сейчас оставляет желать лучшего: тут и законодательные ограничения, и монополизация СМИ, и экономическая несостоятельность (пресса вынуждена жить на средства патрона-собственника), и невысокий у многих профессиональный уровень. Ну а поправки МВД - это конец журналистики, видимо, в целом. Будут какие-то официальные информационные листки, печатающие официальные данные. 

- Но даже официальный пресс-релиз может стать поводом для преследования, если в нем будет опубликована достоверная порочащая информация?

- Запросто. Например, полиция публикует пресс-релиз, в котором указаны фамилия и должность человека, обвиняемого во взяточничестве. Газета пресс-релиз опубликовала, потом обвинения были сняты, а человек подает в суд на СМИ за клевету и оскорбления. 

Что касается ответственности истцов по искам к прессе, то тут очень тяжелая ситуация. Во-первых, у нас нет сроков исковой давности, во-вторых, нет регламентации по суммам взыскания морального вреда. 

У нас любой склочник, любой человек с повышенной склонностью к мнительности и легковозбудимый, с манией величия, увидев свое имя в газете, за 400 тенге госпошлины имеет неограниченное удовольствие. Он может подать иск на 10 миллионов, на 30 и даже 50, и если суд ему в итоге в иске откажет, то сколько он вымотает нервов? Это же какое удовольствие - истязать журналиста, держать его на поводке, чтоб он, вместо того чтобы статьи писать, в суд, как на работу, ходил! Чтоб он думал, что будет делать, когда его или газету разорят завтра? Это «удовольствие» имеют сегодня сотни журналистов. 

- Вы постоянно общаетесь с журналистами, с редакторами и собственниками СМИ. Как вы считаете, могут ли нынешние «акулы пера и микрофона» выполнять свои прямые обязанности перед обществом, или они настолько запуганы, что речь идет только о собственной шкуре?

- Запуганы однозначно и ограничены своим еще более запуганным руководством. Каждый редактор помнит, что над ним стоит собственник СМИ, который может его выкинуть и как-то притеснять, так зачем ему рисковать? Доказательства для достоверной информации собирать невероятно трудно, но у многих еще осталась такая позиция: я написал, потому что я в этом убежден, даже если меня сегодня никто не прикроет и я буду отвечать за все.

Я вам скажу вот что: исков, касающихся фактов, то есть действительно клеветы и оскорблений, всего 20-30 процентов от общего количества. Но чаще всего обижаются просто на характеристики и интерпретации фактов. У нас население не понимает разницу между обидой и реальным унижением, оскорблением. Человек попросту вымещает свою обиду, это не цивилизованный спор о недостоверных сведениях - это месть. Наше государство позволяет выместить обиду на журналистах. Неграмотность и некомпетентность адвокатов, судей и экспертов очень в этом помогают, не говоря о том, что есть заказные суды, и там уже вообще о законности и справедливости говорить не приходится. 

Притом основная часть истцов - чиновники. Санэпидемстанции, водоканалы, ТЭЦ и департаменты подают иски за то, что журналист написал, что они плохо работают. Мы давно хотим предпринять такую меру, которая позволит снизить количество необоснованных исков, - это отчисление пошлины в размере 5 процентов от суммы иска. Тогда человек триста раз задумается: а стоит ли платить такие деньги, если он не уверен? 

- Какова сегодня ситуация с уголовным и судебным преследованиями журналистов в Казахстане? Одно время был всплеск судебных исков, людей буквально лишали всего…

- Практически нынешний год, как и прошлый, на стабильно высоком уровне. Но, конечно, всплеск был в 2001-2002 годах, однако, как вы помните, то было время и всплеска политической активности. И тогда последние независимые ТВ-каналы приказали долго жить. А сегодня примерно половина исков к СМИ судами удовлетворяется, мы проводили такие исследования. Есть абсолютно бредовые иски, но есть и совершенно объективные судебные решения. 

Все министры - на одно лицо

- Ермухамет Ертысбаев также внес свою лепту в «дело о поправках». Какова, на ваш взгляд, роль Министерства информации в давлении на СМИ и тем самым - в снижении уровня информированности населения?

- Если говорить только об информации, то я считаю, что такое министерство нам не нужно. Министерство юстиции вполне может регистрировать новые СМИ. А что касается нарушений законодательства, пожалуйста, есть МВД, КНБ, прокуратура и так далее. Сейчас министерство фактически выполняет функции цензора - мониторинг прессы на предмет исполнения законодательства. А еще рассылка по СМИ бесконечных предупреждений. 

Наш министр периодически заявляет, что будет нас защищать… Я слышала подобное его заявление в адрес одной газеты, на которую ополчился видный деятель, а потом ее редактор с грустью спросил министра: «Мы проиграли суд, как вы нас защищали?» Господин Ертысбаев все подозревает нас, что мы выполняем заказ Дариги Назарбаевой, но я с ней даже не знакома. Однако он спрашивает: «А почему как я стал министром, так вы меня все время критикуете?» На это может быть только один ответ - у нас сменилось пять министров информации, и мы критиковали их всех, потому что действовали они примерно одинаково. Все их законодательные предложения были для СМИ только ограничительными.